Надо мной затопали и завозились не успевшие вовремя занять места. И раздались первые крики болельщиков. Кабанчик, дверь за которым захлопнулась, сначала выглядел не менее растерянным, чем парень. Но вот он потоптался на месте и обнаружил, что поблизости есть кто-то еще. Он опустил голову и рванул с места к распростертому на опилках парню.
Может юноша и был испуганным, но, похоже, с кабаном, в отличие от меня, сталкивался не впервые. Буквально за какие-то доли секунды он успел откатиться с пути разогнавшегося кабана в сторону и подняться на ноги. Кабан пробежал мимо, притормозил перед бортиком арены, но недостаточно. Раздался глухой удар, и кабан снова нача бестолков топтаться на месте.
Судя по воплям, болели за кабана а не за парня. Матонин уселся рядом с Талтугой и погладил ее по руке. Она загадочно улыбнулась.
В этот момент кабан снова пошел в атаку. Парень снова отскочил, отшвырнул палку и бросился к бортику. Подпрыгнул, ухватился за верхний край.
Но зрителям спасать его совсем даже не хотелось. Кто-то из сидевших в первом ряду стукнул его по пальцам, и он сорвался.
Момент удара кабана мордой я не увидел, его скрыли от меня ноги сидевшего надо мной зрителя. Я видел, что упавший парень подлетел в воздух, брызнула кровь. Теперь мне было видно только «ирокез» на спине кабана, который, похоже, яростно топтал свою жертву копытами.
Бррр.
Публика наконец-то начала орать хором и скандировать. А я понял, что совершенно зря сейчас торможу, потому что пока все опьянены первой смертью, надо было не тупить в шоке от нравов местного бомонда, а проскакивать под следующую трибуну.
Я быстро проскользнул через открытое пространство и снова скрылся под ступенями. Посмотрел в щель, быстро обежав взглядом противоположные ряды на предмет кого-то, кто хмурится и смотрит в мою сторону.
Пронесло.
Я увернулся от скатившейся между ступенек бутылке. Подавил сиюминутное желание воткнуть иголку в толстую задницу одного из зрителей. Высунулся во второй промежуток.
Да блин…
Не успел проскочить на той же жертве. Экстаз поутих, все снова начали крутить головами. А тут опять факел.
Два дюжих Бека утащили труп парня за ворота. Я старался не смотреть на его разворочнный живот. Нет, мне уже давно не было плохо от вида человеческих внутренностей. Просто сама ситуация тошнотна. Эти люди собрались здесь, чтобы посмотреть, как звери убивают людей…
Но оказывается, это я пока просто следующего «номера» не видел.
Ворота снова распахнулись, и те же двое Беков выволокли на арену девчонку. Подросток еще, угловатая такая. Волосы короткие и растрепанные, такое впечатление, что кто-то отхватил ее косу ножом. Один из Беков ухватил ее за локти, второй рванул на ней платье. Девушка завизжала, задергалась, но держали ее крепко. Обрывки платья упали к ее ногам. Державший ее Бек разжал руки, она отскочила в сторону и постаралась как-то прикрыться. Второй Бек дотянулся и шлепнул ее по заднице. Оба Бека захохотали и ушли, оставив девушку в центре арены.
Она озиралась, как загнанный зверек. Прикрывала ладошками едва округлившуюся грудь. На лице грязных щеках видны дорожки от слез. Надо мной по трибуне загрохотали шаги. Потом что-то тяжелое поставили в центр. Наверное, это такая же корзина, как и на трибуне напротив.
Девушка тем временем схватила обрывки платья и попыталась в них завернуться. В этот момент в нее и полетели первые камни. Тут меня вообще затошнило. Оказывается, зрители тут не просто зрители. Они еще и активные участники. И сейчас они на моих глазах забьют камнями девочку. Почти ребенка, реально. Ей от силы лет тринадцать же, только-только вытянулась!
Но хорошо, что другая часть моего сознания продолжала четко работать.
Публика вошла в раж, на хрупком девчачьем теле появились первые кровавые следы.
Пора.
Я проскочил между трибунами и оказался под последним сектором. Дальше — вольеры с живностью, их я уже видел. Между трибуной и стенкой вольера не было уже никаких факелов. А главное — там я уже был, знакомое место.
И я уже даже прикинул, как буду его преодолевать. По крышам вольеров, конечно. Там два прохода, один из которых примыкает к воротам арены, а второй упирается в глухую стену. А с той стороны — проход, калитка, тренированная память даже подсказала расположение чахлых кустиков, за одним из которых я в прошлый раз прятался.
Я подождал особенно громких воплей публики, подпрыгнул, ухватился за верхний край крыши и бросил тело наверх. Распластался по плоской покатой крыше вольера. Теперь аккуратно. Если слишком сильно поднять голову, то мой силуэт могут заметить на фоне неба.
Почти добрался до конца ряда. Оставалось только спуститься вниз, проскользнуть в калитку, и вот я уже на заднем дворе… И тут я услышал тихий девичий голос.
— Мама, они нас убьют?
— Помолчи, Арина, ты спрашиваешь уже в третий раз… — усталый женский голос с явственными истерическими нотками.
— Галка рассказывала, что страшные слуги Матонина похищают людей, а потом охотятся за ними как за диким животными, — снова сказала девочка. Почему-то ее голос звучал совершенно спокойно. И даже как будто с любопытством. — На нас тоже будут охотиться?
