Мародер без диплома - [73]
— Репутация, господин Матонин, — сказал Коровин опечаленно. — Большинство моих партнеров — махровые подкаблучники. Им непременно захочется утешить несчастного вдовца, чье обожаемое семейство безжалостно задрал голодный медведь. Медведь же, все верно?
— Не переживайте, у нас найдутся подходящие хищные когти для ваших красавиц… — неожиданно тихо сказал Матонин.
Что-то случилось с его медведем? Эх, жаль, если так. Мишка-то точно ни в чем не провинился…
— Кстати, отчего мы все еще топчемся на пороге? — снова радушно и громко провозгласил Матонин. — Столы накрыты, напитки подготовлены, мои слуги к вашим услугам!
— А они? — неприязненно спросил Коровин.
— О них позаботятся в лучшем виде! — приторным полушепотом выдохнул Матонин. — Или вы хотите, чтобы они разделили с вами трапезу, перед тем, как…
— О, нет-нет! — запротестовал Коровин. — Посадите их в самую вонючую и засранную клетку, какая только у вас есть. Но вы же помните, что когда все начнется, мне должно быть видно лучше всего…
«Это хорошо, Лебовский, что ты легкий!» — сказал я сам себе, продолжая висеть под днищем машины. Сколько именно мне еще ждать, я не очень представлял. Вряд ли теперь уже долго, возможно, еще пара машин гостей, и все лишние люди площадь покинут. Вот тогда и можно будет выбираться…
Машин с гостями оказалось еще всего две. На мое счастье, они были значительно меньше, чем та, на которой я приехал, и времени на общение с вновь прибывшими Матонин особенно не потратил. Здрасьте, рад вас видеть, проходите к столу!
Наконец все стихло, кроме музыки. Простуженный вальс играл по заезженному кругу. Похоже, что рядом с патефоном в радиорубке сидит специальный человек, который перемещает иглу, когда пластинка заканчивается. А если хозяин услышит «вшурх-вшурх-вшурх» дольше минуты, то этому отрежут руку за неумение ей пользоваться, а его место займет другой, более расторопный и внимательный.
Я с облегчением разжал руки. Перевернулся на живот и выглянул из-за колеса. «Моя» машина стояла в ряду других машин, в основном поменьше. Всего их было двенадцать.
Я засек двух Беков в противоположном конце площади. Они честно бдили. В смысле не стояли и курили, а честно смотрели по сторонам с сосредоточенными лицами. И еще двое были с моей стороны. Один почти рядом с домом, а второй — рядом с громоздким белым кабриолетом, типичной такой «антилопой-гну», в двух машинах от меня. В мою сторону никто не смотрел.
Интересно, а куда Матонин всех приглашал? В дом?
Я выбрался из-под колес и поднялся почти в полный рост. Благо с левой стороны стояла еще одна высокая машина, в каком-то смысле почти автобус. И вот сквозь ее стелка я и увидел ответ на свой вопрос.
Ворота одного из ангаров, которыми ограничивался периметр двора, были распахнуты. Оказалось, что внутри ворот нет никакой постройки, это просто ворота. Теперь они были украшены цветными флагами и вымпелами, а над аркой входа была растянута полосатая маркиза. Как в итальянском кафе. Или в цирке. Сходство с цирком, пожалуй, было вернее. Дальше за воротами, над длинными накрытыми столами, вокруг которых толпились гости, был натянут островерхий красно-белый тент. А вокруг горели длинными языками пламени газовые факела. Электрических фонарей там не было, все они остались здесь, на площади.
Я прикинул по плану. Ага, получается, что я видел зверинец и арену с черного входа, специально для персонала и жертв. Со стороны шатра там, скорее всего, расстелена ковровая дорожка, чтобы каждый гость чувствовал, как ему здесь рады.
Я посмотрел в сторону особняка. От машин до угла — метров восемь ничем не прикрытого ярко освещенного пространства. Дальше все довольно просто — там тень, задний двор, забор, кусты, надворные постройки и прочие надежные и не очень убежища, способные скрыть меня от любопытных глаз. Осталось придумать, как именно преодолеть вот этот короткий открытый промежуток.
Я снова посмотрел в сторону арки с маркизой. До нее было гораздо ближе. А главное — гораздо легче подгадать момент, когда все четыре Бека будут смотреть в какие-нибудь другие стороны.
Правда дальше там примерно человек сто разномастного народу… Зато, в отличие от этой дурацкой площади, там тоже есть сравнительно большие цветочные кусты, какие-то яблони, палатки непонятного отсюда назначения.
Я еще раз мысленно взвесил варианты — один путь короткий, прямой и простреливается из пулемета, а второй — длинный, не очень предсказуемый и с толпой людей вокруг. Хм… Какой же я выберу?
Тут заунывный вальс наконец-то замолчал, вместо него их матюгальников раздался колокольный набат.
Тревога?!
А, нет, это так господин Матонин возвещает о начале торжественной части своих игрищ.
Решение я принял моментально, когда увидел, как ближайший ко входу в «цирк Матонина» Бек отвернулся, прикрывая от ветра сигарету. Когда успел закурить? Ничему жизнь этих Беков не учит… А вся публика в этот момент повернулась в сторону невидимого от ворот оратора.
Я прошмыгнул за раскидистый розовый куст, потом переместился за красно-белую палатку.
Выглянул.
Ага, вот значит, как тут все устроено.
Невысокие ворота, расписанные под красно-золотую хохлому, рядом с ними — высокий постамент, на котором, как памятник самому себе гордо стоял Юрий Матонин. В зеленом шелковом костюме с широкой золотой лентой через плечо. Он широко раскинул руки и провозгласил:
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».
Попал под грузовик, подумаешь. С кем не бывает? А если ты после этого выжил, да ещё и попал в параллельную вселенную, такое с кем бывает? Правильно, мало с кем. Если такие истории и были, то истории эти стали легендой. Легенда — фарсом. А потом уже и анекдотов насочиняли. В общем, попал я не на шутку и хоть бы кто объяснил, что делать-то надо? Опять придётся всё самому разруливать. Ну да ладно, мы народ упёртый, как нибудь пробьёмся.
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Продолжаются приключения Васьки Василькова, героя нашего первого романа. Совершенно случайно простой деревенский парень становится носителем двух человеческих разумов — сельского парня и немецкого офицера, прожженного разведчика и диверсанта. Эта уникальность вытворяет с Васькой черт знает что…