Маркус и золотая чаша - [12]
— Ирка, — посмотрел я на сестру. — А ты хотела бы быть принцессой, как в твоих книжках?
Сестра улыбнулась так широко, как умела только она: глаза её при этом стали узенькими и заблестели.
— Принцесса — это очень здорово! — крикнула она так громко, чтобы я точно её расслышал. — Я бы смогла.
— А хочешь, ты будешь похищенной принцессой? — начал я фантазировать.
— Как это? — мы все качнулись, и сестра схватила меня за рукав.
— Вот представь: приезжаем мы сейчас на рынок, находим Фёдора Ивановича. Ты же помнишь, что он пират? А зачем ты ему вдруг стала нужна? Он тебя хочет похитить и потребовать выкуп!
Ирка насторожилась. Мне самому стало интересно, и останавливаться я уже не хотел.
— Что может потребовать пират? Наверное, ему нужны деньги! Да, Ирочка, деньги!
— Нет, — покачала головой сестра. — Ему нужна чашка!
— Зачем Фёдору Михайловичу чашка? Он про неё вообще не знает.
— Она волшебная…
— А мы её с тобой потеряли… — вспомнил я.
— Нет, я не трогала. Это ты! — Ирка ткнула меня в живот рукой в варежке.
И когда я открыл рот, чтобы сказать сестре что-нибудь в свою защиту, бабушка схватила нас обоих за плечи и потащила к выходу.
— Наша, «Удельная», — сказала она, — вперёд! И быстренько-быстренько, а то душно очень.
Несколько сотен шагов — и вы на улице. Проверить — не растеряли ли варежки, перчатки и шарфы, ещё раз укутаться и идти дальше.
Свежий, слегка морозный воздух, на асфальте — первый снег, над головой — тяжёлые облака. Наш город прекрасен в любую погоду, всегда любим и загадочен, если у тебя в сердце — небольшая тайна, которой так хочется, но нельзя поделиться с этим миром. А когда ты приезжаешь сюда, на блошиный рынок, где на каждом прилавке — частичка волшебства в виде старинной монеты или брошки, и ты никогда не знаешь, какое сокровище найдёшь в этом бесконечном царстве старьёвщиков, всё становится на свои места: тайна уже вроде и не тайна, потому что её совершенно спокойно можно рассказать да вот хоть той бабулечке в тяжёлом сером платке, или вот старичку в телогрейке, или даже тому взъерошенному дядьке, который выше нашего папы и похож на Фёдора Ивановича…
— Он! — схватился я за бабушку. — Пират!
Бабушка вроде как улыбнулась, но сразу же строго-строго посмотрела на нас с Иркой.
— Так, милые мои, ведём себя тихо и прилично. Я не собираюсь здесь долго задерживаться. Вы извиняетесь, и мы сразу едем домой. Договорились?
Мы послушно кивнули.
Боцман Фёдор Иванович был угрюм, смотрел исподлобья и шевелил бородой. Ну наверное, не самой бородой, а подбородком. Со стороны казалось, что верхняя и нижняя части его лица живут отдельно: одна неподвижна, другая ходит ходуном.
— Противно… — услышал я Иркин шёпот и согласился.
— Фёдор Иванович, — бабушка протянула пирату руку. — А вот и мы. Привезла я вам своих безобразников. Я не в курсе, что у вас там произошло, но краснеть за них больше не намерена. Извинения принесут, и мы поедем домой.
Боцман крякнул и бородой шевелить перестал.
— Вы, — говорит, — Светлана Михайловна, не спешите сердиться. Ничего особого они не натворили, конечно, но пожурить есть за что, это д-а-а-а. Пацанчик-то ваш, значит, не из трусливых, упрямый, так сказать… Я тут на досуге подумал немного… Не детское это дело по порту шастать! Нужна экскурсия — давай цивилизованно. Вон сколько нерабочих кораблей стоит — смотри не хочу! А на наш не лазь… Не игрушки это, значит.
Фёдор Иванович откашлялся, ещё раз крякнул, но на этот раз в уже кулак, и пристально посмотрел на Ирку: «Сюрпризец для тебя имеется, девочка, не просто так, значит…»
Ирка вытянула нос, прищурилась и сложила губы в трубочку: «И похищать меня не будут?»
Боцман фыркнул, засунул руку в карман, пару секунд помешкал, закатил глаза прямо к козырьку шапочки, ещё раз пошевелил пальцами и вытащил свёрнутый в трубочку носовой платок.
Ирка сначала замешкалась, но потом живо схватила кулёк и сунула уже в свой карман, в пальто.
— Покаж-и-и-и, — подошёл к сестре вплотную. — Что там?
Ирка высунула язык и отвернулась.
— Вредина! — обиделся я на неё. — У-у-у… Вредина!
Глава 5. Маркус снова с Лёшей и Ирой
Если бы моя сестра была девочкой терпеливой, я бы и дома не узнал, что же такое вручил ей Фёдор Иванович, или узнал бы, но очень поздно и совсем не вовремя, а так Ирка ждала не очень долго. Уже в метро по дороге домой она начала раскручивать носовой платок, чтобы хоть краешком глаза посмотреть на подарок.
Признаюсь, я подглядывал, но мне было слишком любопытно, и я не мог ждать, когда Ирка сама расколется. Я сидел рядышком и смотрел через плечо, как сестра, зажав в одной руке сверточёк, старательно разматывает его другой рукой.
Сначала я заметил крошечный кусочек чего-то красного, потом ещё кусочек, а потом понял, что это было. У меня даже глаза на лоб полезли, когда я понял, что это такое. Маркус! Это был наш Маркус!
Интересно, откуда у меня такие мысли взялись? Мультиков пересмотрел? Нет вроде, родители и так не часто оставляют нас наедине с телевизором. Комиксов? Да, их было много. Они же гораздо проще книг: всё уже нарисовано, ничего придумывать не надо, сидишь себе, картинки разглядываешь.
