Маркус - [33]

— Маркус, я уже очень близко. Я сделала несколько ошибок и немного запуталась, потому что символы, кажется, перемещаются, но вернулась в нужное русло, — подняв руку, Элл убрала с лица волосы. Ее рука дрожала. — Я сузила круг поисков. Пост расположен где-то в пригороде к югу от города, возле аэропорта. Еще несколько часов, и я надеюсь взломать шифр.

— Когда ты последний раз ела?

— Я не голодна, — Элл отвела взгляд и снова посмотрела на экран.

Маркус подошел ближе.

— Я спрашивал не об этом.

— Не помню. Наш пикник…наверное.

Он выругался и увидел, как она вся сжалась.

— Я не сделаю тебе больно, — отрезал Маркус.

— Я знаю, — прошептала Элл.

— Давай же. Тебе нужно поесть.

У нее в глазах промелькнула искра жизни.

— Нет. Я должна найти пост.

— Сейчас же. Или я тебя понесу.

— Мне не нравится, когда ты начинаешь командовать.

— Плевать.

— Видишь ли, — Элл встала и, сделав один шаг, упала.

Ринувшись вперед, Маркус поймал ее.

— Черт! Элл?

— Мне…нехорошо, — дрожащие веки закрылись, и она потеряла сознание.

Выскочив из лаборатории, Маркус побежал прямиком в больницу. Элл будет в порядке. Она должна быть в порядке.

— Истощение, — диагностировала Эмерсон, посветив в глаза Элл крошечным фонариком.

— Все нормально, — запротестовала та, лежа на койке.

— Ей нужно отдохнуть и поесть. Что-нибудь калорийное.

Элл попыталась встать.

— Говорю же…

— Тихо, — Маркус снова взял ее на руки. — Я о ней позабочусь.

По дороге к каюте Элл оба молчали. На входе она прижала ладонь к электронному замку и открыла дверь.

Комната была почти точной копией комнаты Маркуса, но Элл, разумеется, добавила штрихи, придающие уюта. На полке стояли маленькие резные птички наряду с небольшой коллекцией старых книг, а в изножье кровати лежало свернутое одеяло, сшитое из синих и бирюзовых лоскутков. На прикроватной тумбочке в рамке стояла фотография Отряда Ада, где Круз, Зик и Шоу держали Элл боком, а она с улыбкой смотрела на Маркуса, стоящего рядом со скрещенными на груди руками.

Теперь они — его семья, а он их подвел. Снова.

Сейчас Маркус должен был все исправить. Начиная с Элл.

— В душ, — сказал он.

— Уже все в порядке, — Элл сверкнула глазами. — Можешь уходить.

— Элл, либо ты идешь в душ, либо я сам тебя раздену и в него засуну.

Крепко сжав губы, она пошагала в ванную. Как только послышался звук льющейся воды, Маркус поспешил к соседней двери и попросил девочку-подростка, с которой разговаривал в прошлый раз, принести из столовой немного еды.

Как только Элл, завернувшись в пушистое полотенце, вошла в комнату, он усадил ее на постель, а сам устроился сзади. Найденная в ванной расческа казалась в его руках слишком маленькой, но Маркус был полон решимости позаботиться об Элл. Это его неосторожность привела ее к такому состоянию.

Какого черта он все портит и делает людям больно?

Маркус начал водить расческой по влажным волосам Элл.

— Я сожалею о Зике, — тихо сказала она.

Маркус замер, но затем снова принялся расчесывать ей волосы.

— Он был хорошим солдатом и хорошим человеком.

— Гейб в порядке?

— Нет. Но он сильный. Он оправится, — Маркус сжал ее волосы. — Прости, что не встретился с тобой.

— Не хочу говорить об этом. Я устала.

Он стиснул зубы, но на данный момент позволил ей уйти от разговора. Еще после нескольких движений расчески Элл уронила голову вперед и тихо застонала. Их прервала соседка, постучавшись в комнату с подносом еды.

Маркус поблагодарил молодую девушку и закрыл дверь прямо перед ее любопытным носом. Он заставил Элл съесть немного хлеба, супа и фруктов, а также выпить полчашки чая. Затем Маркус продолжил размеренно расчесывать ей волосы. Будь он проклят, если не счел это лучшим успокоительным средством, а ее волосы — мягкими, как шелк. Впервые за много дней ум его был спокоен.

Дыхание Элл замедлилось, а плечи поникли. Она медленно наваливалась на Маркуса, засыпая, словно ребенок.

Он долгое время сидел неподвижно, не желая тревожить Элл, и просто смотрел, как она дремлет, а грудь ее вздымается и опадает. В конце концов, Маркус все же устроился на кровати и уложил Элл рядом с собой. Он думал, что она все еще спит, но тут почувствовал, как напряглись ее мышцы.

— Черт, я не хотел тебя будить, — сказал Маркус.

— Мне уже гораздо лучше, — слова Элл были жестокими, и он тяжело вдохнул.

— Прости, что избегал тебя.

Она пожала плечами.

— Все в порядке, ты…

— Нет, малыш. Не в порядке. Я запутался. Я был сердит и расстроен, и часть этого выместил на тебе.

— Ты от меня закрылся, — безучастно констатировала она.

— Знаю. Я ото всех закрылся.

— Когда ты с кем-то, то должен искать в них опору. Делиться своими чувствами. И в горе, и в радости.

— Я никогда не был в этом хорош, — он большим пальцем погладил ее губы. — И никогда не хотел быть.

— Разве что, если это был всего лишь секс. Просто потрахались…

— Нет, — Маркус встряхнул ее.

Элл мгновение смотрела на него.

— Ты сделал мне больно.

Эти тихие слова пронзали и причиняли боль сильнее пули или лазерного ожога. Маркус крепко обнял Элл.

— Знаю. Прости меня, — он перекатился, пока не оказался на ней. — Я сделаю все, чего бы ты ни пожелала, лишь бы тебе стало легче, — Элл закрыла глаза, и Маркусу это было ненавистно. Она от него отгораживалась. — Элл, посмотри на меня, — она подняла веки, и голубые глаза словно видели его насквозь. — Я не могу пообещать, что никогда тебя не обижу. Я — мужчина, и не тот, кому легко справляться с чувствами. Но я хочу защитить тебя и не хочу делать больно. Я буду изо всех сил стараться больше так не поступать.