Марксизм во времена Маркса - [25]

Философия Гегеля противоречива: хотя он сам любил повторять, что философия изображает серое серым и что сова Минервы вылетает лишь в сумерки, акцентирование момента негативности и диалектики могло, очевидно, привести к радикальному повороту в этой философии, который и был произведен группой интеллектуалов, известных под названием «младогегельянцев». Ими был начат процесс секуляризации – от критики религии к критике политики и общества в целом. Важно отметить, что в своих первых работах Маркс выступает в тесном сотрудничестве с остальными участниками этого единого движения. Его докторская диссертация непосредственно отражает интеллектуальный климат младогегельянства: тема исследования – греческая послеаристотелевская философия – была весьма существенной в кругу младогегельянцев и типичной для их антирелигиозного идеализма, о чем заявляет сам Маркс: «Философия этого не скрывает. Признание Прометея: „По правде, всех богов я ненавижу“, – есть ее собственное признание, ее собственное изречение, направленное против всех небесных и земных богов, которые не признают человеческое самосознание высшим божеством» [МЭ: 40, 153 – 154]. Путь, открывавшийся перед Марксом, предполагал, таким образом, применение в «реальной» действительности принципов, открытых Гегелем.

Но Марксу не сразу удалось приступить к разработке этого направления своей мысли: лишенный возможности начать профессорскую карьеру, он получает возможность соприкоснуться с реальной действительностью, работая в «Рейнской газете». В семи его наиболее значительных статьях для этой ежедневной газеты он редко достаточно отчетливо очерчивает свои идеи; эти статьи представляют собой критику, демонстрировавшую абсурдность идей его противников. С этой целью Маркс использовал любое оружие, находившееся в его распоряжении, сочетая в себе радикальность гегельянства с рационализмом просветителей. В октябре 1842 года Марксу, ставшему редактором «Рейнской газеты», пришлось отвечать на обвинение, выдвинутое против газеты, в ее чрезмерной приверженности идеям коммунизма.

«„Rheinische Zeitung“… – писал Маркс, – не признает даже теоретической реальности за коммунистическими идеями в их теперешней форме, а следовательно, еще менее может желать их практического осуществления…» [МЭ: 1, 117] Далее следовала радикальная критика этих идей. Однако в скором времени обстоятельства вынудили Маркса обратиться к социально-политическим вопросам, таким, как закон о краже леса, бедственное положение мозельских виноградарей – проблемы, которые, как он впоследствии утверждал, «дали первые толчки моим занятиям экономическими вопросами» [МЭ: 13, 6] и навели его на мысль о том, в сколь тесных отношениях находятся законодательство и интересы властвующих кругов.

Восемнадцать месяцев, последовавшие за закрытием «Рейнской газеты», оказали решающее влияние на развитие мысли Маркса: он повел атаку на метафизический туман не только Гегеля, но и младогегельянства. Этому способствовали два фактора. Прежде всего, прочтение большого количества политических и исторических работ. Еще до переезда в Париж Маркс познакомился с трудами французских социалистов. Кроме того, он обладал весьма широкими познаниями Французской революции. Его произведения, относящиеся к тому периоду, можно считать обширным исследованием причин, помешавших Французской революции, выступившей поначалу со столь славными принципами, разрешить основополагающую проблему перераспределения общественного богатства. И наконец, большое влияние на него в этот период оказал один из представителей младогегельянства – Людвиг Фейербах. Хотя Энгельс и утрирует, утверждая: «все мы стали сразу фейербахианцами» [МЭ: 21, 281], это влияние действительно было весьма глубоким. Фейербаха интересовала преимущественно религия, и его основной тезис заключался в том, что бог есть не что иное, как проекция человеческих свойств, желаний и возможностей. Если бы люди приняли это во внимание, они были бы в состоянии познать эти свойства, увидев, что они сами создали бога, а не наоборот, и могли бы, следовательно, вернуть себе собственную «родовую сущность», или общую, снятую сущность.

Маркса интересовало прежде всего применение этого метода к философии Гегеля, которого Фейербах считал последним оплотом теологии, ибо Гегель исходил из идеального, а не из реального. Фейербах утверждал, что истинное отношение между мышлением и бытием заключается в том, что бытие есть субъект, в то время как мышление есть предикат, и, если мышление рождается из бытия, последнее не рождается из мышления[36].

Этот фейербахианский тезис был включен Марксом в объемистую рукопись, написанную им летом 1843 года. В ней на основе критики Гегеля начинают зарождаться идеи Маркса относительно демократии и упразднения государства. Согласно политической философии Гегеля, сознание объективно проявляется в виде юридических, социальных и политических институтов, созданных человеком, – единственных гарантов возможности обретения им полной свободы. Лишь самый высокий уровень организации общества – государство – способен, по его мнению, объединить индивидуальные права со всеобщим разумом. Таким образом, Гегель отвергает идею, что человек свободен от природы. Более того, с его точки зрения, государство является единственным средством превращения свободы человека в реальную действительность. Иными словами, Гегель отдает себе отчет в существовании социальных проблем, порождаемых конкурентным обществом в условиях экономической войны всех против всех, – ситуация, которую он определяет как «гражданское общество». Вместе с тем он полагает, что конфликт может быть улажен с помощью государства путем преобразования общества в единство «высшего порядка». Вслед за Фейербахом Маркс также критикует Гегеля, и его критика по своей сути заключается в утверждении, что, подобно тому как в религии существуют представления о боге как о создателе и о человеке как зависящем от него существе, так же и Гегель ошибочно полагает, что в основе лежит Идея государства, а все остальное – семья и различные социальные группы – находится в зависимости от этой Идеи. Применяя этот общий подход к частным проблемам, Маркс выступает за демократию: «Подобно тому как не религия создает человека, а человек создает религию, подобно этому не государственный строй создает народ, а народ создает государственный строй» [МЭ: 1, 252].