Марксизм в России: прошлое, настоящее, будущее - [19]
Вот эти процессы В. И. Ленин и обобщил в конкретных простых признаках, известных как концепция революционной ситуации.
Он выделяет, с одной стороны, три «объективных изменения», которые характеризуют ситуацию, «независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов» (Там же. С. 218–219). Эти изменения: «1. Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменном виде свое господство; тот или иной «кризис верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по–старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению» (Там же. С.218).
С другой стороны, он указывает, что «… не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уронят».(Там же). Вот эти субъективные изменения и представляют отдельную проблему при анализе революционных ситуаций или их приближении. Здесь и заключена трудность в оценке текущих моментов, в характеристике особенностей борьбы в определенное данное время, в том числе и в настоящее.
Во–первых, необходимо обратить внимание на действия противоположного субъекта: господствующий субъект находится в кризисе, в
нем обостряются внутренние противоречия, он сам побуждает революционного субъекта к действиям. Ему необходимо единство политических сил, сконцентрированность ресурсов и действий против врага, но он не может добиться ни политического единства, ни единства экономических интересов. К тому же его разные части раздираются разными иностранными силами — английскими, немецкими, американскими. Во–вторых, с другой стороны, активизируется революционный субъект, поддерживаемый массой «низов», которые не «хотят жить по–старому». Разрастаясь и радикализуясь в ходе революционной ситуации, они ищут достойную радикальную силу, способную выразить их стремления, экономические интересы и представления о справедливости и соответствующем государстве. Так они готовятся к «революционным действиям». Но что это за «способность революционного класса на революционные действия»? Чем она обусловлена? Как она появляется и в чем проявляется? Насколько она развита или не развита? Что нужно делать, чтобы её развить?
С точки зрения всемирно–исторического процесса, рабочий класс давно готов и способен на революционные действия со времен К. Маркса и Ф. Энгельса. И за это время неоднократно, в течение теперь уже около полутора столетий, доказал это практически. Он не только совершил великие революции в Европе, Азии и Латинской Америке, но и защитил их во Второй мировой войне и других войнах. Он построил мировую социалистическую систему, помог освободиться от колониальной зависимости десяткам стран Азии, Африки и Латинской Америки.
Но он потерпел крупнейшее поражение в своем главном оплоте — в СССР, вызвавшем другие поражения в других странах и континентах. Поэтому многие его отряды до сих пор пребывают в состоянии раздробленности, шока, дезориентации. Этому способствует массированное мировое идеологическое, а под час и военное, давление буржуазных сил всех капиталистических стран.
В настоящее время вырвавшийся из–под коммунистического пресса мировой капитал повел бешеное наступление на завоевания рабочего класса по всему миру. Объединившись под эгидой США, он сплотился для усиления эксплуатации по всему миру. Усилилась степень эксплуатации не только в развивающихся, но и в развитых странах: уничтожаются прогрессивные профсоюзы, увеличивается рабочий день, уменьшается или даже не выплачивается месяцами зарплата, увеличивается до гигантских масштабов безработица, организуется хаос в целых регионах мира с перспективой постоянных военных конфликтов, безнаказанно уничтожаются руководители самостоятельных государств, сам суверенитет большинства государств стал проблемным.
Вместе с тем, внутри глобального капитализма назрели глубокие противоречия как в целом между гегемонией США и её сателлитами, так и внутри самих буржуазных государств: между сторонниками гегемонии США и НАТО и национально ориентированными слоями буржуазии и бюрократии. В этих условиях возрастает роль политической составляющей субъекта революционного процесса роль организации класса вообще и её высшей формы в особенности: политической партии рабочего класса. С одной стороны, наличие развитой политической партии рабочих говорит о степени зрелости (или незрелости) рабочего класса, а с другой только развитая рабочая партия и может помочь рабочему классу завершить свое становление «классом для себя», т. е. способным организоваться и стать подлинным субъектом исторического процесса, ставящим свои цели и формулирующим свои интересы и реализующим их в ходе исторического творчества. Как показала практика поражения рабочего класса в СССР, важную роль в выполнении исторической миссии рабочего класса выполняет и отдельный (единичный) субъект (отдельный коммунист) в составе всеобщего исторического субъекта рабочего класса в целом. Особенно, если этот отдельный субъект руководитель звена или член руководящих органов партии. Требования к личности коммуниста, а тем более к личности партийного руководителя, должны быть исключительно велики. Практика последних десятилетий КПСС показала, что бесконтрольность «верхов» партии возникает вследствие нарушения их взаимодействия с «низами», их отрыва от трудовых рабочих коллектив, преувеличения их особенностей или занятости, важности или незаменимости. Но история убедительно доказала, что даже вожди (Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев) не только заменимы, но даже очень заменимы. Брежнева, Андропова и Черненко надо было освобождать к 70-и годам, а Хрущева и Горбачева в 70 лет освободили «по–плохому».
