Марксизм сегодня. Выпуск первый - [98]
Прямым следствием децентрализации экономики следует считать доверие к рынку как механизму, регулирующему экономику. Программные документы СКЮ связывают существование рыночного механизма с необходимостью общего определения «истинного уровня развития производительных сил на данный момент», которое никогда еще не было достаточно полно разработано. В то же время в них весьма категорично утверждается, что «нарушение закона стоимости и других законов рынка не усиливает, а, наоборот, ослабляет социалистические элементы экономики»[213] и что «социалистическое товарное производство» – единственно возможная форма рационального развития производительных сил, а также «необходимая объективная предпосылка развития самоуправления и прямой социалистической демократии»[214].
Так, начав с самоуправления и проведения активной социализации средств производства, югославская доктрина пришла к модели «рыночного социализма». Создается социалистический рынок, поскольку субъектами рыночных отношений становятся уже не только частные собственники, но и ассоциированные производители, объединенные в трудовые коллективы. Из этого факта вытекает целый ряд объективных функциональных последствий для всех участников экономического процесса. В отличие от капитализма, который стремится к повышению прибыли на единицу капитала, здесь целью теоретически становится повышение чистого дохода каждого члена самоуправляемого коллектива. Степень результативности этой теоретической функции-цели зависит от многих факторов (в том числе от реального направления коллективной предпринимательской деятельности трудящихся), анализировать которые мы здесь просто не можем. Главным моментом в нашем обзоре споров по вопросу о функционировании социалистической экономики в послесталинский период служит четко сформулированный постулат, согласно которому законы поведения экономических единиц полностью определяются логикой рыночного механизма. Коль скоро социалистическая экономика мыслится как система товарных отношений в узком смысле этого слова, это означает, во-первых, что имеется постоянная тенденция передавать средства из менее прибыльных в более прибыльные сферы деятельности (соответственно себестоимости и рыночным ценам на данный момент или с незначительным опережением), а во-вторых, что общее положение национальной экономики (макроэкономическое равновесие) выводится в основном из итогов деятельности отдельных экономических единиц. Система цен в этих условиях определяется соотношением между спросом и предложением, и нет никакого смысла задаваться вопросом, в какой степени рыночные цены отражают целесообразные (с точки зрения национальной экономики в целом) общественные издержки, ибо само понятие целесообразных общественных издержек (как отличающихся от целесообразных издержек, выраженных в реальных рыночных величинах) выходит за узкие рамки товарной экономики.
В итоге встает вопрос о функционировании и месте национального планирования, или, если говорить более обобщенно, о централизации экономических решений в условиях модели, основанной на самоуправлении. Югославские теоретики всегда отрицали, будто эта модель нацелена на полное устранение какой бы то ни было центральной экономической власти и на отказ от какого бы то ни было перераспределения дохода в национальном масштабе. Постоянно подчеркивалось лишь положение о том, что национальное планирование как таковое не должно быть тождественным советскому и что самоуправленческий социализм вырабатывает собственный вариант национального планирования[215]. Эта позиция теснейшим образом связана с категорическим отрицанием точки зрения, согласно которой самоуправляемые предприятия являются групповой собственностью: обобществление средств производства не то же самое, что национализация, но это и не коллективизация (в смысле превращения собственности в собственность группы). Конфликт, существующий между максимальной автономией для ассоциированных производителей и потребностями общества в целом, полностью признается и рассматривается как диалектическое противоречие, которое может быть разрешено лишь в ходе непрерывного процесса, где принцип самоуправления применяется на всех уровнях социально-политической системы.
Описание сложной структуры представительных политических органов на разных уровнях (община, республика, федерация) и их связей с промышленным самоуправлением выходит за рамки настоящего исследования, однако общую идею можно резюмировать следующим образом. Модель самоуправления может стать фактором интеграции на более высоком уровне, чем «основная организация объединенного труда», то есть на уровне республики и федерации, но при этом должны быть соблюдены два условия, заключающихся в том, что: 1) вопросами интеграции будут заниматься те органы, которые сами порождены самоуправлением, – государственные органы особого типа, сами являющиеся формой добровольных ассоциаций, а не какие-то учреждения, чуждые «свободным ассоциациям производителей», и 2) круг проблем, решаемых на централизованной основе, будет относительно узок, особенно в том, что касается распределения средств. Оба эти условия должны выполняться одновременно; считается, что государственные органы не смогут занять правильной позиции в ситуации, когда, например, бóльшая часть средств, предназначенных для расширенного воспроизводства, окажется вне контроля самоуправляющихся предприятий или, используя терминологию, употребляемую в Югославии, выпадет из сферы экономики и станет объектом политических решений, которые в таком контексте рассматриваются как произвольные. В общем, государственное руководство экономикой должно ограничить свое вмешательство: 1) разработкой предположительно наиболее приемлемых линий развития на запланированный период; 2) борьбой с «несовершенством» рынка и угрозой монополистических тенденций; 3) корректировкой развития рыночных процессов в тех особых случаях, когда рынок либо совсем не функционирует, либо его развитие явно не отвечает социальным задачам, поставленным на длительный период (например, развитию определенных отсталых зон, политике перераспределения в целях решения наиболее острых социальных проблем и т.д.).
Эрик Хобсбаум — один из самых известных историков, культурологов и политических мыслителей наших дней. Его работы стали вехой в осмыслении современного мира. «Нации и национализм после 1780 г.» — это, быть может, самое актуальное исследование Э. Хобсбаума для российского читателя конца 90-х годов XX века. Взвешенные и тщательно обоснованные аргументы британского ученого дают исчерпывающую картину формирования как самого понятия «нация», так и процесса образования наций и государств.На русский язык творчество Э.
Эрик Хобсбаум: «я рассматриваю вопрос, который поразительным образом оказался оставленным без внимания: не история французской революции как таковой, а история ее осмысления и толкования, ее влияния на события истории XIX и XX веков...В настоящей книге я касаюсь трех аспектов ретроспективного анализа. Во-первых, я рассматриваю французскую революцию как буржуазную, на самом деле в некотором смысле как прототип буржуазных революций. Затем я рассматриваю ее как модель для последующих революций, в первую очередь революций социальных, для тех, кто стремился эти революции совершить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русская революция, ее последствия и ее сложные взаимосвязи являются основной темой третьего тома «Истории марксизма».
«Разломанное время», последняя книга одного из самых известных историков нашего времени Эрика Хобсбаума, в полной мере отражает оригинальность его критического взгляда, фундаментальное знание истории культуры, структурную четкость и страстную, емкую манеру изложения. Анализируя самые разные направления и движения в искусстве и обществе – от классической музыки до художественного авангарда 1920-х, от модерна до поп-арта, от феминизма до религиозного фундаментализма, Хобсбаум точно определяет поворотные моменты эпох и устанавливает их взаимосвязь. Сочетание левых убеждений и глубинной связи с культурой до- и межвоенной Центральной Европы во многом объясняются биографией Хобсбаума: ровесник революции 1917 года, он вырос в еврейской семье в Берлине и Вене, с приходом нацистов эмигрировал в Великобританию, где окончил Кембридж и вступил в Компартию. Его резкие высказывания нередко вызывали споры и негодование.
Итальянское леволиберальное издательство «Эйнауди» выпустило в свет коллективный труд «История марксизма», охватывающий исторический период от начала деятельности К. Маркса и Ф. Энгельса до наших дней. Этот труд вышел в четырех томах: «Марксизм во времена Маркса», «Марксизм в эпоху II Интернационала», «Марксизм в эпоху III Интернационала», «Марксизм сегодня». При всех имеющихся недостатках и пробелах первый том «Истории марксизма», как и все это фундаментальное издание, содержит немалый познавательный материал как фактологического, так и аналитического свойства и в этом плане может заинтересовать советских специалистов. В целях информации издательство «Прогресс» направляет читателям перевод первого тома итальянского четырехтомника «История марксизма».
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
Многотомное издание «История марксизма» под ред. Э. Хобсбаума (Eric John Ernest Hobsbawm) вышло на нескольких европейских языках с конца 1970-х по конец 1980-х годов (Storia del Marxismo, História do Marxismo, The History of Marxism – присутствуют в сети). В 1981 – 1986 гг. в издательстве «Прогресс» вышел русский перевод с итальянского под общей редакцией и с предисловием Амбарцумова Е.А. Это издание имело гриф ДСП, в свободную продажу не поступало и рассылалось по специальному списку (тиражом не менее 500 экз.). Русский перевод вышел в 4-х томах из 10-ти книг (выпусков)