Марксизм сегодня. Выпуск первый - [106]
Экономическая роль политической демократии становится, может быть, более наглядной на фоне отрицательных явлений – отсутствие демократии ведет к пагубным последствиям в области информации, в подборе кадров, в отношениях работников к своему делу и т.п., – чем положительных (введение демократических институтов как эффективное средство против экономических трудностей). Тем не менее эта концепция пользуется немалой поддержкой независимой интеллигенции Восточной Европы и в благоприятных условиях может стать мощной идеологической силой для массового народного движения, как это убедительно показали польские события 1980 – 1981 годов.
Восточноевропейские дискуссии по проблемам функционирования социалистической экономики явились источником множества выводов для марксистской теории. Отметим следующие из них:
1) Переход средств производства из частной собственности в государственную не является сам по себе (в себе и для себя) магическим и окончательным решением экономических проблем даже в том случае, если это достигается в результате действительно автономной революции. Кроме того, как показали дискуссии, время не сужает круга проблем; напротив, их число даже растет, о чем свидетельствует, между прочим, значительное замедление развития, которое в течение длительного периода считалось главным показателем превосходства социализма над капитализмом и основанием для оптимистического мнения о возможности «догнать и перегнать» развитой Запад.
2) Общественная собственность на средства производства сама по себе не предопределяет системы («модели») функционирования экономики, и даже в рамках эффективного централизованного планирования могут иметь место разные варианты в зависимости от степени децентрализации экономических решений, от принятых критериев успеха, от стимулов и прочего.
3) В частности, государственное планирование не может просто противопоставляться механизму рынка, и никакое нынешнее или будущее развитие компьютерной техники не в состоянии поколебать утверждение, что какое-то сочетание планирования и рынка в перспективе окажется наиболее вероятным.
4) Никакой подходящий вариант системы, рассчитанный на длительный срок, не может быть выведен лишь из экономики, без учета соотношения экономических и политических факторов, что свойственно коммунистическим странам. Подлинное обобществление средств производства требует непрерывного прогресса в процессе превращении народа из объекта в субъект принятия решений, путем развития самоуправления и политической демократии на всех уровнях организации общества. В связи с этим социализму совершенно необходим политический, культурный и экономический плюрализм.
Что можно сказать о влиянии экономических споров на позиции марксизма в коммунистической Европе? Бесспорно, было бы слишком самонадеянно связывать эти позиции только с результатами указанных споров; следовало бы рассмотреть гораздо более широкий круг проблем. Однако я убежден, что дискуссия по вопросам экономики имела в этом плане очень важное значение. Проблемы, возникшие в ходе дискуссии, заставили экономистов-марксистов живо, открыто и критически подойти как к традиционной теоретической ортодоксии, так и к проблемам текущей практики марксизма. Этот подход при разной степени интенсивности в разных странах вел в известной степени к большей откровенности в высказываниях. Но бóльшая часть попыток критического и независимого пересмотра традиционных положений была заклеймлена официальными защитниками веры как антимарксистская, что, естественно, не помогло восстановить доверия к марксизму как теоретической концепции. Затем был сорван и ряд попыток реформы, включая «пражскую весну», подавление которой нанесло жестокий удар всей идее реформируемости системы. Поскольку марксизм сам всегда подчеркивал собственную, очень прочную связь с практикой («философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»), постольку инертность системы в соединении со все более очевидными проявлениями ее несостоятельности (полный провал в случае с Польшей) не могла не нанести серьезного ущерба его позициям. Наконец, тот же критический марксизм, хотя он и пытался противостоять вызову, брошенному действительностью, и разработать новые варианты анализа, часто волей-неволей обнаруживал доктринальную непоследовательность. Примером может служить уже не раз упоминавшийся вопрос об обобществлении: если отмена частной собственности сама по себе не означает обобществления, то, по-видимому, следовало бы пересмотреть концепцию собственности как главного элемента производственных отношений. Политический контроль и монополия на средства коммуникации в широком смысле этого слова могут тогда стать независимыми факторами отношений власти в обществе. Кроме того, если принять такой подход, то не стоит заранее отвергать тот довод, что причину несостоятельности коммунистической экономики нужно искать именно в господстве государственной собственности, а не в ее специфических чертах в существующих сейчас условиях.
