Марков: Наука умирать - [108]

Поздно. Мишка замолчал, проколотый штыком. Савкина сорвали с седла, душили, кололи, резали. Он пытался сказать или крикнуть что-то предсмертное, объясняющее, революционное, но лишь хриплое рыдание изливалось изо рта вместе с кровью.

   — Вот это конь! — восхищался генерал Казанович, держа за узды белого коня, на котором совершил предсмертный путь Савкин. — И седло офицерское. Мой трофей! Никто не возражает?

Шли дальше. Однако направление на Черноморский вокзал генерал не выдерживал — там огни, движение, шум. Хватали одиночек, останавливали подводы, убивали возчиков, захватывали трофеи, в том числе и хлеб, так необходимый в ночном походе, и даже артиллерийские снаряды. Вышли на Сенную площадь, поставили по углам два пулемёта, имевшиеся в отряде. Глухая ночь. Не слышно сзади никаких звуков продвижения своих — Кутепова или Маркова. Опытный Казанович понял, что вряд ли командир 1-й бригады бросит войска в ночной бой по просьбе генерала другой бригады, ушедшего с небольшим отрядом в тыл противнику. Надо возвращаться — ночь скоро кончится.

Марков эту ночь проводил на правом фланге, ближе к берегу Кубани, откуда красные вели огонь с лодок и могли перерезать дорогу, идущую вдоль берега, — тогда для передвижения частей армии оставалась бы лишь Елизаветинская дорога, идущая от фермы. Заснул генерал перед рассветом, устроившись в доме, где Родичев оборудовал походный лазарет. Разбудил его артиллерийский и ружейно-пулемётный огонь на севере, на том самом опасном левом фланге, за который отвечал Кутепов. Полуодетый, с нагайкой в руке, Марков выскочил на улицу, матерясь:

   — Так вас... Отдохнуть не дадут.

Из лазарета вышла Шурочка, тоже не выспавшаяся, но уже причесавшаяся, в кокетливо завязанной косыночке.

   — Сергей Леонидович! Что это вы? — упрекнула она генерала, одновременно одаривая его счастливой улыбкой.

   — Простите — разбудили раньше времени. Ещё Романовский приказ не прислал, а уже стреляют.

Подбежали ординарцы.

   — Где стреляют? — спросил генерал.

   — На участке Партизанского полка.

   — Одеться и в штаб, — приказал Марков. — Готовьтесь, Шурочка, к работе. Много раненых сегодня будет.

   — А заря какая красивая, — вздохнула девушка.

   — Придёт время — и зарей будем любоваться, а сейчас...

Марков махнул рукой и поспешил к своему командному пункту в артиллерийской казарме.

Здесь Тимановский всё задымил своей трубкой. В душном тумане Марков едва разглядел незнакомого поручика, разговаривающего по телефону:

   — ...красные бежали в беспорядке, и отряд беспрепятственно вошёл в город, двигаясь по Ярмарочной улице...

Тимановский доложил, что на позициях бригады всё в порядке, а по телефону докладывает в штаб офицер из полка генерала Казановича.

   — ...Однако войска 1-й бригады за нами не последовали, и, учитывая, что своими силами мы не сможем удержаться в городе, я приказал отступать на исходные позиции к линии обороны бригады. С собой доставили захваченные трофеи, в том числе более 10 верховых лошадей, более 10 повозок с продуктами, лекарствами и 52 артиллерийских снаряда...

   — Господин поручик, отставить телефонный разговор! — приказал Марков.

   — Виноват, ваше превосходительство, я не видел, как вы вошли. Мне приказано...

   — Отставить. Где Казанович?

   — Он у генерала Кутепова.

   — Степаныч, остаёшься здесь — я к Кутепову, пока он не ушёл к корниловцам.

В доме, занятом Кутеповым, генерала Казановича перевязали, накормили, напоили чаем. Он отдыхал, и на его лице было написано: я исполнил свой долг. С приходом Маркова начали обсуждать происшедшее.

   — Я не мог поднять в атаку не подчиняющуюся мне часть, тем более без приказа моего командования, — объяснял Кутепов.

   — Но у вас же была и Офицерская рота, — возразил Казанович.

   — Они перемешались и были в одной цепи, — спокойно сказал Кутепов и посмотрел на часы, — но, главное, я не имел приказа.

   — Оставим вчерашний день, — предложил Марков. — Займёмся сегодняшним. Солнце взошло, большевики молчат. Начнём сейчас атаку — Офицерский полк, часть Кубанского и ваш отряд, Борис Ильич.

   — Сергей Леонидович, я готов идти в атаку сейчас под вашим руководством, но мой отряд нуждается в отдыхе. Весь вчерашний день и всю ночь он в бою. Да и атаковать здесь, в этом же месте, по-моему, уже бесполезно: красные приготовились.

   — Понятно, — сказал Марков, поднимаясь. — Генерал Кутепов отбывает во 2-ю бригаду на должность командира Корниловского полка. Я присылаю сюда Боровского.

Казанович попросил разрешения позвонить в штаб по телефону Маркова. Они шли по безопасной дороге за домами и казармами, почти не разговаривая. Марков понимал опытного генерала, не желавшего больше рисковать. Проплутав всю ночь по пустым улицам, он теперь всю жизнь будет рассказывать, как едва не взял Екатеринодар двумя ротами, но Кутепов и Марков его подвели.

«Может быть, надо было атаковать ночью, — думал Марков, — может, я и сам что-то сделал не так? Нет. Умный Ваня Романовский правильно приказал: держать оборону и не делать самостоятельных движений. В такой обстановке, при таком настроении в штабе, при огромном численном превосходстве противника нельзя рисковать последней боеспособной частью армии. Ведь 2-я бригада разбита, а кавалерия... Это же «драповая» кавалерия».