Маркиз из Сорренто - [41]

Полли бросила на него ошеломленный взгляд.

— Ты здесь первый раз… после того дня?

— Первый и, надеюсь, единственный. Мы приехали только для того, чтобы встретиться с Джакомо Рабони, чтобы ты смогла увидеть то, что здесь произошло, его глазами. — Сандро помолчал. — Он плохо говорит по-английски, но Альберто тебе переведет. Если ты, конечно, доверяешь точности его перевода.

— Да, — возмутилась Полли, — конечно же, доверяю.

— Синьору Рабони потребуется много времени? — спросила она. — Мне хотелось бы уйти отсюда.

— Это место всегда было скверным, — тихо сказал Сандро. Он помолчал. — К тому же ты здесь долго не задержишься. Джакомо уже идет.

Полли услышала шорох камней и оглянулась. К ним приближался человек, рядом с ним семенил старый пес.

Джакомо Рабони оказался мужчиной среднего роста, коренастым. На нем были поношенные фланелевые штаны, рубашка без ворота и кепка на вьющихся седых волосах. Изгиб его губ подсказывал, что этот человек часто улыбается. Но в эту минуту он не был настроен улыбаться.

Он сердечно пожал протянутую руку Сандро и отрывисто сказал:

— Вам не нужно было приезжать сюда, маркиз. Зачем тревожить бедную девочку?

Сандро решительно ответил ему:

— А затем, старый мой друг, что она все еще отравляет мне существование, как делала это при жизни. — Он сделал паузу. — Вы согласились молчать ради блага живых и избавить их от лишних горестей. Но моему отцу уже безразлично, что вы здесь видели, а графиня Барсоли угрожает моей жене, поэтому меня она больше не интересует. — Он откинул голову назад. — Но моя жена — другое дело, поэтому пора заговорить. Я прошу вас рассказать ей, что здесь случилось. И, пожалуйста, помедленнее, чтобы синьор Молена мог пересказать ей, что вы говорите.

Джакомо Рабони неохотно кивнул.

— В тот день я пас коз на холме. Когда я спустился, то услышал шум мотора. Свернув за угол, я узнал машину синьора Сандро. Но ехала она как-то странно, виляла из стороны в сторону, и я разглядел, из-за чего. Рядом с синьором сидела девушка, но только не на пассажирском сиденье, вы меня понимаете? Она наклонилась к нему, казалось, припала к нему. — Он хмуро посмотрел в сторону обрыва. — Сначала я думал, что они не ко времени затеяли любовную игру, что очень глупо на такой опасной дороге. А потом я увидел, что маркиз не обнимает ее, а, наоборот, старается оттолкнуть ее и одновременно удержать управление. — Повернув голову, он пристально поглядел на Полли. — И вот тогда я понял, что ваш муж борется за свою жизнь. Потому что девушка тянулась не к нему, а к рулю. Мне кажется к тому же, что она старалась выцарапать ему глаза, потому что он прикрывал их, подняв руку. И через несколько секунд машина полетела с обрыва.

— Боже, — в шоке проговорила Полли. — Нет…

— Когда это произошло, раздался женский крик. Потом машина ударилась о землю, и я бросился бегом туда. Краем глаза я увидел, как машина ударилась о скалу и зацепилась за дерево. Спустившись вниз, я увидел, что маркиз серьезно пострадал. Там было много крови, а его пульс был слабым. — Старик помолчал. — Я понял, что девушка все еще в машине, а двигатель все еще работает. Дерево было хилое, старое, с непрочными корнями. Это дерево лишь ненадолго могло задержать машину. Дверца водителя была раскрыта, и девушка лежала поперек сиденья. Она тоже была вся в страшных ранах, и я попытался за руки вытянуть ее из машины. Я обратился к ней, назвал синьориной Бьянкой, но было видно, что сознание в ней еле теплится. Она посмотрела на меня и прошептала: «Если ты не достанешься мне, так не доставайся никому». И последним движением она толкнула ногой педаль газа и отправила машину в пропасть.

Полли окаменела. Ее ладонь была прижата к губам. Наступившую тишину разорвал резкий голос графини:

— Вы лжете. Маркиз подкупил вас, чтобы вы рассказали все эти ужасы.

Джакомо с необыкновенным достоинством расправил плечи.

— Маркиз не платил мне ничем, кроме внимания и уважения. И все это я бы рассказал на следствии, но он понимал, каким ударом это будет для его отца; ведь старый маркиз любил синьорину Бьянку и уже тогда был тяжело болен. Исключительно ради него это происшествие было представлено как несчастный случай. А я молчал до сегодняшнего дня, дабы не бросить тень на честь дома Валесси. — Голос Джакомо окреп. — Но я, Джакомо Рабони, говорю вам, что синьорина Бьянка старалась убить синьора Сандро. Я сам это видел.

И тут графиня страшно застонала и опустилась на колени прямо в пыль.

— Нет, — проговорила она. — Этого не могло быть. Мой ангел, голубка моя любимая… Она никому, никому не причиняла вреда.

— Нет, — резко вмешался Сандро. — Вот это действительно ложь. О ней шло много разговоров с самого ее появления в Комадоре. Собака одного из слуг была привязана на солнцепеке и оставлена умирать без воды и пищи за то, что она запачкала юбку синьорины Бьянки. Мой отец подарил ей пони, а тот сбросил ее, после чего непостижимым образом сломал ногу в стойле. А монастырская школа? Вам известно, что ее руководительница попросила отца забрать Бьянку оттуда? — Он тряхнул головой. — Лично у меня она вызвала отвращение с самого начала. И что бы ни говорил, что бы ни предпринимал отец, он не заставил бы меня назвать ее женой.