Маркиз де Сад - [48]

Бежав из Миоланской крепости, де Сад начал свой извилистый путь к «Содому». Где он скрывался изначально, не знал никто. Мадам де Монтрей не пыталась его искать: ее больше интересовали оставшиеся в крепости бумаги, среди которых могли быть письма и сочинения, компрометировавшие Анн-Проспер и семью. Пристальный интерес тещи ко всему написанному зятем является своеобразным свидетельством не только его таланта, но и его причастности к миру книгопечатников и книгопродавцев, людей, делающих рукопись достоянием публики. Донасьен Альфонс Франсуа успел пригрозить теще ославить ее в печати.

Не обнаружив в бумагах, оставленных в крепости, ничего компрометирующего, Председательша облегченно вздохнула и занялась устройством судьбы Анн-Проспер. Но предполагаемое замужество мадемуазель де Лонэ не состоялось, а в 1781 году она умерла от ветряной оспы. В то время Донасьен уже сидел в Венсенской крепости, и Рене-Пелажи, не желая волновать мужа, не стала сообщать ему о кончине сестры. А когда расспросы де Сада об Анн-Проспер стали особенно настойчивы, Рене-Пелажи в несвойственном ей жестком тоне ответила, что по его просьбе она отношений с сестрой не поддерживает, а потому на вопросы, ее касающиеся, отвечать не будет. Де Сад же, выйдя на свободу в разгар революционных событий, забыл про маленькую канонису. История с Анн-Проспер и по сей день дает богатейшую пищу для фантазий — как романтических и сентиментальных, так и вполне в духе маркиза де Сада…

* * *

Все лето 1773 года де Сад колесил по Франции и, возможно, побывал в Испании. Направляя теще просьбу о деньгах, он писал о своем намерении посетить эту страну. На наш взгляд, де Сад, как и его герои, по натуре своей не был путешественником. Его либертены кочуют по Европе, либо спасаясь от преследования властей, либо в поисках неизведанных наслаждений. Путешествия де Сада тоже большей частью вынужденные, а потому, где бы он ни был, его неумолимо тянуло обратно, в Ла-Кост. Ла-Кост — его остров, его крепость, где он чувствовал себя полновластным хозяином и вещей, и людей. Осенью 1773 года он под покровом темноты вернулся в Ла-Кост и затаился в его стенах. Рядом с ним находилась верная Рене-Пелажи, служившая мостиком, соединявшим островок де Сада с большим миром. Рене-Пелажи отдавала распоряжения по хозяйству, заказывала для мужа книги и вела дела с управляющим Фажем — по указаниям супруга.

Наверное, в просторных подвалах замка обитали не только зловещие тени прошлого, но и духи, благоволившие к его хозяевам. Во всяком случае, осенью и зимой некто неизвестный предупреждал де Сада о грозивших ему опасностях. В начале января 1774 года ему сообщили, что на замок готовится облава, и посоветовали сменить место жительства. Действительно, в ночь на 6 января отряд жандармов, присланный из Парижа, фактически штурмом взял замок и, несмотря на протесты мадам де Сад, произвел в нем обыск. Жандармы перевернули все вверх дном, взломали шкафы, сожгли бумаги и конфисковали все относительно ценные вещи, пригрозив вернуться, чтобы непременно заарканить «негодяя маркиза» и на веревке приволочь его к мадам де Монтрей. Услышав имя матери, Рене-Пелажи поняла, что спокойной жизни мужу ее ожидать не приходится, и черная кошка, давно уже пробежавшая между ней и мадам де Монтрей, выросла до размеров саблезубого тигра.

Десант ни с чем отбыл в Париж, Донасьен Альфонс Франсуа вернулся в замок, Рене-Пелажи принялась наводить порядок, а неизвестный доброжелатель известил чету де Сад, что Франсуа Эльзеар Фаж, нотариус из Апта и управляющий делами маркиза, не только состоит в тайной переписке с мадам де Монтрей, но и регулярно обкрадывает сеньора Ла-Коста. Мадам де Монтрей также получила сообщение, что Фаж нечист на руку. Наверное, Фаж в самом деле был уличен в нечестности, ибо решение о смене управляющего было принято единогласно. На его место был приглашен Гаспар Франсуа Ксавье Гофриди, друг детства Донасьена, чей отец, Марсиан Гофриди, служил управляющим у графа де Сада.

В течение сорока лет Гофриди будет доверенным лицом всей семьи де Сад, у него в подчинении будут находиться управляющие в Мазане, Сомане и Арле. Гофриди станет управлять землями де Сада, лавировать между Донасьеном и мадам де Монтрей, успокаивать Рене-Пелажи, терпеть гневные разносы сеньора, игнорировать необдуманные решения господина маркиза, изо всех сил сохранять недвижимость де Садов, прощать товарищу своих детских игр необоснованные обвинения и оскорбления… Гофриди не был для де Сада простым служащим — слишком много неформального было в их отношениях. Гофриди — единственный, с кем одиночка маркиз поддерживал отношения целых сорок лет.

* * *

Понимая, что теща не успокоится, пока вновь не упрячет его за высокие прочные стены (куда он, как ни парадоксально, постоянно стремился сам), де Сад перестал жить дома и ночевал у своих арендаторов, хотя многие пускали его с большой неохотой. В собственный замок он проникал под покровом темноты. Желая положить конец такому существованию, он решил отправиться в Италию. Но для любого путешествия нужны деньги, а у де Сада их не было. Не было их и у мадам де Монтрей. Неудачная попытка ареста зятя обошлась ей в восемь тысяч ливров, а на ее иждивении помимо собственных детей находились также дети Донасьена и Рене-Пелажи, не говоря уж о родителях этих детей. На вознаграждение де Сада за должность наместника второй год был наложен секвестр, дела, оставленные Фажем, были настолько запутаны, что ожидать доходов из Ла-Коста в ближайшее время не приходилось. Надежда была только на Мазан, где управляющим являлся спокойный и рассудительный Рипер, открыто поддерживавший отношения с мадам де Монтрей и при этом сохранивший доверие и уважение маркиза. Поистине необыкновенный человек…