Марк, выходи! - [35]

– А если нас заметят и бежать будет надо?

– Верно. Тогда никаких яблок не получится. Решено, пойдем пожрем сначала.

Мы вернулись в сад. Яблони там росли разные: сладкие желтые ранетки, мелкая зеленая кислятина и наконец большие зеленые. Мы сначала съели ранетки: они висели прямо над головой, и срывать их было легко. Потом попробовали мелкие зеленые и сразу же выплюнули их: гадость ужасная. А затем подошли к большим яблокам. Достать их было сложнее. Нижние ветки уже все были «ободраны», а на земле лежали только самые гнилые и червивые. Надо было залезть на дерево и потрясти его. Мы с Арсеном полезли. Мне досталось дерево попроще, чем Арсену, и вскарабкался я на него быстро. По два яблока влезли в карманы шорт, два упали на землю, а еще одно – в зубы. Таков был мой улов. Арсен добыл лишь два яблока, и я отдал ему те два с земли. Мы сели под яблоней, протерли футболками яблоки и захрустели. Оказалось кисло, но вкусно.

Мы съели по два яблока, оставили про запас остальные и пошли к грушам. Груш было больше, и висели они низко. Похоже, что никто их не рвал до нас. Груш мы тоже съели по две. Они были очень вяжущие и незрелые, но съедобные. Раньше я никогда так вот с дерева груши не ел. Ранетки ел, а груши – нет. Да и дома у нас груши бывали редко. Наверное, их на рынке не продавали.

– Почему у нас на рынке, интересно, груши не продают? – спросил я Арсена.

– На рынке?

– Ну да. Не был на нашем рынке? Выходишь из двора в сторону магаза и шуруешь минут пятнадцать вперед. Там рынок. До фига всего. Отец даже рыбу покупает иногда, когда она там есть. Ну и яблоки. А груши никогда. Нет там груш.

– Может, они тут не растут? – спросил Арсен с набитым грушей ртом.

– Может. Ну что, рванем внутрь?

– Да.

– Надо про отступление подумать.

– Там же перелезем через забор.

– Хороший план.

Мы перебежками снова оказались у серой стены секретного дурдома. Как не было ни души на улице, так ничего и не поменялось.

– Подсади меня, – сказал я Арсену. – В окно хочу посмотреть.

Арсен присел на колено, и я залез ему на шею. Арсен подошел к окну. В окне я увидел коридор. Пустой. Следующее окно было закрыто шторами, и ничего там не было видно. А потом Арсен устал и попросил меня слезть.

Я спрыгнул с Арсена и рассказал ему о пустом коридоре. Арсен покивал.

Мы обошли дом по кругу, у него было четыре двери. Одна дверь походила на главный вход в дурдом, над другой дверью висела табличка «Запасный выход», а две другие явно вели на кухню. Оттуда даже пахло едой, чем-то вроде макарон по-флотски, которые я никогда не любил.

– Эх, сюда бы Димана с Саньком. Ну и Жирика за компанию. Ладно, – сказал я. – Надо решить, где «проникать» будем.

– Может, возьмем палки?

– Палки? Думаешь от санитаров отбиваться? Ну, не помешало бы. Но там коридоры узкие. Не размахнешься.

– Пойдем так? – спросил Арсен. – А если поймают, скажем, что заблудились?

– Точно. Отвлечем как-нибудь и драпанем.

– Залезем через кухню? Хотя там ходит кто-то. Я слышу, – сказал Арсен. – Нас сразу увидят.

– Да, через кухню нельзя. Там железно обед для психов готовят сейчас. Или уже тарелки моют после обеда.

– Тогда через заднюю дверь?

– Ага.

Мы подошли к запасному выходу, и Арсен повернул ручку. Дверь открылась. Прямо за ней был тот самый коридор, который я видел в окно. Мы на цыпочках зашли внутрь.

– Вот мы и в дурдоме, – шепнул я Арсену.

По бокам коридора было много дверей с номерами 101, 102 и так далее. Непонятно, что там за ними, за этими дверями. Дальше коридор кончался. С одной стороны показалась лестница, с другой была большая комната со скамейками и главной дверью на улицу. Там тоже было пусто. Мы тихо пошли вверх по лестнице. Она была каменная и не скрипела.

– Вряд ли пацанов будут на первом этаже держать, – сказал я. – Наверняка в этих комнатах только психиатры и охранники.

– А если этаж с пацанами закрыт? Дверь там с замком? – спросил Арсен.

– Это будет фигово. Без шума не проникнешь.

– Можно с улицы на второй этаж по трубе залезть. Там есть труба, я видел.

– А ты умеешь? Не расшибешься?

– Я много раз так лазил, когда ключи от дома забывал. Мы на втором этаже жили на базе, а дверь сама захлопывалась. Ты вышел, а дверь – хлоп. И ты без ключа. Я лазил. И сюда залезу.

– Ладно. Это будет план Б тогда.

– А кто тебе сказал, что это дурдом и тут хороших пацанов держат? – спросил Арсен.

* * *

Это была Вера. Сестра Коляна Бажова из «Мадрида». Вера первая сказала, что на старице есть психбольница и туда увозят пацанов-разгильдяев. Вера рассказала Диману Струкову, Диман – своему брату Саньку, а Санек выдал все мне.

Вера, та самая девчонка с веснушками и классиками, училась вместе с Диманом в тридцать четвертой школе. В одном классе, в 6 «А». Да, только с Диманом. Его брата Санька отправили учиться в класс «Б» просто потому, что в «А» уже не было места. Там и так набилось тридцать пять человек, и все сидели в классе по трое за партой. И, как ни просили родаки Струковых соединить братьев в одном классе, так ничего и не вышло. Поэтому только Диман и учился с Верой.

Во дворе и в школе Вера ни с кем не дружила. Она гуляла и ходила домой из школы одна. Я даже как-то спросил Димана, почему он только к Машке с Ленкой набивается в компанию со школы идти, а к Вере – нет. Вера ведь нестрашная. Ну не такая крутая, как Машка, ясный пень, но все равно нормальная. Портфель бы ей потаскал. Подружились бы. А то, что сестра Бажова, – ну и ладно, с девчонками же можно, хоть Бажова она или нет. Диман тогда наморщился.