Марк Твен - [8]

Люди не знают, где правда, а где ложь. Они верят и не верят. Но уж очень скверно живется в восточных штатах. И уж очень соблазнительно то, что рассказывают о западных землях.

Среди тех, кто оставил все позади, чтоб отправиться на Запад, были и ближайшие родственники Клеменса — отец Джейн Клеменс, ее дядя и зять — Джон Куорлз. Еще в начале 30-х годов они добрались до новейшего штата Миссури, расположенного к западу от реки Миссисипи. И от Джона Куорлза, открывшего лавку в деревушке Флорида, Джон Клеменс получил приглашение последовать его примеру.

Терять было нечего. В 1835 году отец Твена пустился в путешествие. Это была самая длительная и самая рискованная из всех поездок, которые он когда-либо предпринимал. Джон Клеменс теперь окончательно порывал со «старыми», восточными областями Америки. Он вливался в армию грубоватых, бесшабашных переселенцев. Он ехал в края, где еще бродили индейцы и цивилизация делала только первые шаги.

Марк Твен не раз пытался нарисовать картину отъезда его родителей из Пелл-Мелла штата Теннесси во Флориду штата Миссури. Известные нам факты, а также сцены, порожденные воображением писателя (его самого тогда еще не было на свете), позволяют представить, как все это происходило.

Все жители Пелл-Мелла собрались на проводы Клеменсов. Главу семьи почтительно называют «сквайром», как крупного землевладельца. И Клеменс принимает это как должное — ведь в графстве Фентресс ему принадлежит больше сотни квадратных миль земли!

Но Клеменс не станет говорить об этом соседям. Он знает цену Пелл-Меллу с его убогими хижинами и опустившимися людьми. Этим пелл-меллским фермерам, навсегда застрявшим в глухой дыре, измученным работой и болезнями, потерявшим надежду на будущее, не понять, какие богатства несет в своих недрах земля, принадлежащая Клеменсу. Она содержит не только железную руду и уголь — вероятно, в ней есть и серебро. Что бы ни случилось с ним самим, дети его обеспечены.

Наконец все готово, кортеж трогается с места. В повозке сам Джон Маршалл Клеменс, его жена, дочери Памела и Маргарет, а также малыш, сын Бенджамин. Рядом с повозкой верхом негритянка Дженни и старший сын Орион — ему уже десять лет.

Из Пелл-Мелла Клеменс взял с собой домашний скарб, повозку, несколько лошадей, единственную рабыню и купчую на землю в графстве Фентресс. Когда там найдут руду и уголь, земля будет стоить по двадцать, пятьдесят, по сто долларов за акр. Впрочем, пока никто не дал бы и цента за акр этой земли — она находилась в далеких, глухих местах, была малоплодородна и не очень-то привлекала земледельцев.

Доехав до Луисвилла, Клеменсы пересели на пароход и направились в Сент-Луис — крупнейший центр всей территории за Миссисипи. Оттуда — еще дальше, снова в повозке и верхом.

За Миссисипи переселенцы попали в дикие, пустынные места. Буйная, богатая растительность, земля, которой почти не коснулся плуг фермера. Ехали лесом. Затем дорога шла через прерию. Редко-редко встречались сбитые на скорую руку строения, недавно заложенные плантации.

Миссури, самый далекий западный штат США, еще был очень слабо заселен. Что ж, здесь, именно здесь Джон Маршалл Клеменс проявит свои способности, займет место, соответствующее его знаниям!

Когда переселенцы добрались, наконец, до поселка Флорида в штате Миссури, их радушно встретил веселый Джон Куорлз. Он сразу же предложил Джону Клеменсу стать его компаньоном по лавке — в ней торгуют сыром и ситцем, гвоздями и виски, шляпами и сахаром.

Не о судьбе провинциального лавочника мечтал отец Твена, когда изучал юриспруденцию. Но во Флориде, как и в Пелл-Мелле, спрос на ученых людей был невелик. В поселке всего сотни три жителей. Предложение Куорлза было принято с благодарностью.

Семья Клеменсов устроилась в небольшом деревянном домике, который имел, пожалуй, довольно унылый вид, особенно в осеннюю непогоду. В этом доме 30 ноября 1835 года измученная путешествием и заботами Джейн Клеменс преждевременно родила еще одного ребенка — сына. В честь деда он получил библейское имя Сэмюел и еще одно — Ленгхорн.

Сэм был слаб и тщедушен. С трудом перенес он суровую зиму. На старости лет, со свойственной ей готовностью пошутить, Джейн Клеменс на вопрос сына, не беспокоилась ли она, что он умрет младенцем, лукаво ответила: «Нет, я боялась, что ты выживешь».

В ту пору, когда дети еще были маленькими, матери Сэма не всегда удавалось сохранять чувство юмора. Вечные переезды, трудности жизни в глухих деревушках, заботы о детях доводили ее до изнурения. Года через два после Сэма появился на свет еще один сын — Генри — и потребовал львиной доли внимания. Дети часто болели, и мать пичкала их лекарствами. В ходу была народная медицина, широко применялись знахарские средства и лекарства, которые продавали жуликоватые коробейники. Детей лечили касторкой, каломелем, ревенем. Часто пускали кровь. В годы детства Твена газетка, издававшаяся в поселке, где он проживал, сообщила как-то, что только один из двух американцев доживает до двадцати одного года. В семье Клеменса тоже было много детских смертей. От каких-то болезней умерли сестра Маргарет и брат Бенджамин.