Марк Алданов - комментатор русской классики - [4]

- Картины покупаете, Платон Иванович?

- Платон Михайлович...

- Простите, Платон Михайлович. Это ведь в «Горе от ума» Платон Михайлович?..[17].

Очевидно, что такая литературная ассоциация у следователя могла появиться при том условии, что он либо хорошо усвоил русскую классику еще в гимназические годы, либо обращался к ней в зрелом возрасте, любя и запоминая даже подробности изображенных сцен. Такой ситуативной деталью Алданов создает образ положительного героя, образ просвещенного сыщика.

Отсылки к Грибоедову осуществляются и во второй части этой же трилогии Алданова, в романе «Бегство» (1930-1931). Среди многочисленных диалогов двух «лишних» людей, людей, выброшенных историей из России, Брауна и Федосьева, есть эпизод, в котором персонажи предвидят процессы развития русского общества. Мрачный Федосьев, в прошлом глава политического сыска, спрашивает не менее мрачного ученого - в прошлом нелегального революционера Брауна: «У нас в России были Гамлеты, Чайльд-Гарольды, дон-Кихотами хоть пруд пруди. Только Фаустов не было. Итак, ваш скорбный листок?..» Браун по привычке парирует: «Нет болезни, нет и скорбного листка». Федосьев не унимается: «Болезнь есть: чрезмерная независимость». Браун отвечает: «Золотая середина между Юлием Цезарем и Молчалиным»[18]. В таком контексте действующее лицо грибоедовской пьесы наделяется чертами символа, противостоящего символу властолюбия, тщеславия и агрессии. Вероятно, образ Молчалина наделяется весьма высоким значением - становясь по контрасту символом покорности и терпения. А золотая середина - это направление жизни русского человека между двумя крайностями. Но подобная антитеза, сопоставление крайностей, вряд ли избежала иронии автора. Образ Молчалина превращается в настоящий мотив алдановского романа. Так, несколькими страницами ниже цитируются известные слова Грибоедова, а именно: ироничная реплика Чацкого:

Ах! Софья! Неужли Молчалин избран ей!

А чем не муж? Ума в нем только мало;

Но чтоб иметь детей,

Кому ума недоставало?

Услужлив, скромненький, в лице румянец есть[19].

Желчный Чацкий, умаляя интеллект Молчалина, оставляет своему сопернику только естественную ущербную способность «ума» - «иметь детей». Алдановым эта реплика применяется в сцене своего романа: Витя Яценко, вдохновленный первым удачным обладанием женщины, игриво и весело произносит слова Александра Андреевича: «Елена Федоровна, вернувшись в спальню, прервала его глубокие размышления.

- Ты был очень мил, - сказала она, гладя его по голове. - Ты далеко пойдешь.

- Правда?

В ее устах эти слова были для него то же, что для молодого офицера похвала знаменитого полководца. Витя не был самодоволен, но он чувствовал, что, независимо от его воли, самодовольная улыбка все глупее расплывается на его лице.

- Иметь детей кому ума недоставало, - сказал он, и ему стало еще веселее: ответ показался Вите очень удачным. “Вот и находчивости теперь прибавилось...” Елена Федоровна тоже засмеялась, догадавшись, что это цитата»[20]. Юный Витя не замечает, что такая находчивость сродни пошлости, но фраза из пьесы Грибоедова его выручает, становясь поводом для милой шутки.

В романе «Пещера» (1932-1934), третьей части трилогии, Алданов не использовал цитат из грибоедовских текстов. Однако в одном из главных персонажей угадываются черты, сближающие его с Чацким. Так, химик Браун в молодые годы много работал за границей, где будто бы познал истинную цену духовной и материальной жизни Европы, превратившись в революционера. Отметим, что и персонаж Грибоедова мог познать немало, если б находился «три года» за пределами России: о возможности пребывания Чацкого за границей указывает комментатор грибоедовского издания[21]. Браун и Чацкий близки психологически, по своему темпераменту: Чацкий вспыльчивый, Браун - человек неспокойный. Чацкий остроумный, Браун эрудированный, сыплет афоризмами. Чацкий - человек активной жизненной позиции, но оказывается лишним не только в доме Фамусова, но и в современном обществе. Браун, неравнодушный к судьбе России, осознает, как несвоевременной оказывается его жизнь: «На моих глазах человечество шло не вперед, а назад. Может быть, это случайность, но это так. Да, назад и всё назад! Значит, неудачно родился... Неудачно родился»[22]. Именно с Брауном связано алдановское исследование открытий и тупиков человеческого разума, но по сути - бесприютности благородного ума. Именно Браун пишет философскую повесть о разуме и чувствах, об уме и сердце, взвешивая разные части опытом своей жизни. Алданов, переживший несколько войн и революций, наблюдает за тем, как в просвещенной Европе набирает обороты фашизм. Частично эти наблюдения переданы в художественно- философском произведении персонажа, задумавшего подытожить свою жизнь. Во вставной повести «Ключ» представлен образ воплощенного разума, совершенного одиночества. Браун, наверное, не лишен «мильона терзаний»; по той умственной работе и поступкам, оказывающимися «внесценическими», по тому количеству кофе и коньяка, выпитому им из желания быть постоянно бодрым, взвинченным, ясно, что это человек и много думающий, и много переживающий. Но читателю он виден только как воплощение дерзкой гордости и вспыльчивого самолюбования. Это образ философа Декарта, который, тем не менее в отличие от Чацкого, «привык скрывать все свои чувства и видел в этом необходимейшую добродетель»