Марийские народные сказки - [76]
Однажды под осень они услышали тихий стук в дверь.
Выглянула Гусыня в окошко — на крыльце стоит нежданная гостья, рыжая Лиса.
— Пусти меня, кумушка, в дом обогреться, видишь, как небо тучами затянуло… — просит Лиса.
— Кумой я твоей пока не была, тебя не знаю — как пущу в дом незнакомую? Слышала я о том, что ты воруешь цыпляток и что до гусятинки ты тоже охоча. Нет, не пущу я тебя в дом, Лиса Патрикеевна.
— Ну тогда я возьму да и столкну твой домик в реку, — рассердилась Лиса.
Но как ни пыталась рыжая сдвинуть домик с места — не смогла.
Но давно известно, что Лиса никогда не откажется от легкой поживы. Не силой, так ловкостью, не ловкостью, так хитростью возьмет.
На следующее утро она снова появилась под окнами.
— Дома ли ты, хозяюшка? — спрашивает Лиса, постучав в дверь.
— Нет дома мамы. Она на базар ушла, — отвечают простодушные гусятки. Обрадовалась Лиса: «Вот подстерегу ее на дороге и съем. А потом и детки ее от меня никуда не денутся».
А Гусыня в это время возвращалась с базара, несла серебряный котел. Увидела она Лису и быстро под котел спряталась. Лиса раньше никогда такого котла не видела и решила, что это луна свалилась с неба.
— О луна! Помоги мне найти Гусыню, — попросила Лиса. — Я хочу съесть ее.
Котел, конечно, не отозвался, и Лиса поспешила на базар.
А Гусыня вылезла из-под котла, побежала поскорее домой и заперлась на все засовы.
Лиса искала, искала Гусыню на базаре, да и вернулась ни с чем. Подбежала к железному домику, постучала и спрашивает:
— Соседушка моя, вернулась ли ты с базара?
— Вернутъся-тр я вернулась, — отвечает Гусыня, — но когда же это я соседкой твоей стала?
— Ну как же, да я во-он там живу, у Глинистого озера.
— Нет, не ври. Там живет моя подружка Уточка, а она ни разу мне про тебя не рассказывала. Нет, не соседка ты наша, и в дом я тебя не пущу.
На следующий день Лиса снова явилась.
— О добрая-предобрая вещунья, белая Гусыня… — ласковым голосом затянула Лиса.
— А мамы дома нет, она ушла на базар, — опять проболтались доверчивые гусятки.
«Ну уж сегодня я непременно Гусыню съем», — обрадовалась Лиса и побежала на базар.
А Гусыня ее сразу приметила, спряталась за тыквами.
Бродила-бродила Лиса по базару, как ни принюхивалась — все тыквами да капустой пахнет. Так ни с чем и вернулась.
На следующий день выглянула Гусыня в окно и видит: смиренно сидит под окном Лиса, а рядом с ней лежит курица.
— Это я для тебя, кумушка Гусыня, принесла. Забудем про наши ссоры. Устроим пир, будем друзьями.
— Хорошо, — говорит Гусыня. — Ты оставь курицу. Я сварю ее и приготовлю хороший стол.
Рано утром отправилась Лиса к Гусыне. Резво бежит, радуется: «Ну теперь глупая Гусыня никуда не уйдет. Съем ее вместе с гусятками».
Подбежала Лиса к знакомому домику, постучалась и спрашивает:
— Подружка Гусыня, дома ли ты?
— Дома, дома, — отозвалась Гусыня.
— Сварила ли курицу>?
— Сварила, сварила.
— Пусти меня…
— Полезай в окно! — говорит Гусыня.
Видит Лиса, что высоко и окно узкое, да жадность се одолела, и решила она но что бы то ни стало добраться до Гусыни.
А хозяйка из окна голос подает:
— Я тебе веревку спущу. Сделай петельку, накинь на шею. Мы с гусятками потащим тебя через окно и наш домик…
Лиса накинула петлю на шею и встала на задние лапы.
— Тяните! — нетерпеливо закричала она и жадно проглотила слюну…
Задохнулась Лиса в петле. И поделом. Так ей и надо!
Любознательный заяц
Особенно боялся косой грозы с громами да молниями и Деда Мороза с большой бородой и суковатой палкой. Но вот подрос Зайчишка и захотелось ему, наконец, узнать, кто же самый-самый сильный, кого больше всех бояться следует. Поскакал он вдоль быстрой речки, встретил около поля соломинку и спросил у нее:
— Соломинка, соломинка, ты сильная?
— Сильная, а тебе что, косой, надобно?
— Прыгни в воду, а я перейду по тебе на другой берег.
Прыгнула легкая соломинка в реку, подхватило ее течение и унесло.
Огорчился Заяц, да делать нечего. Поскакал он дальше. Увидел головешку в костре. Черная, дымит…
— Эй! — крикнул он и громко чихнул от дыма. — Сила у тебя какая?
— Ты не думай, что я обуглилась. Внутри у меня огня много. Могу весь этот лес спалить, речку в пар превратить.
— Да-а, — восхищенно протянул Заяц и снова чихнул. Обрадовался косой, что наконец перейдет на ту сторону реки, и просит головешку:
— Прыгни в воду и испари ее…
Хвастливая головешка не долго думая прыгнула в речку, зашипела и потухла.
Вдруг Заяц услышал с берега громкий хохот.
«Охотники», — успел подумать он и мигом хотел пуститься наутек, да не тут-то было — окаменел Зайчишка со страху.
А на берегу стоит и хохочет-заливается волынка.
Увидел ее косой, хочет слово молвить, да язык не слушается. Наконец, кое-как, робко, заикаясь, спросил:
— К-к-кто т-ты т-такая? П-почему см-меешься?
— Я волынка. Когда хочу, тогда и хохочу.
— Ты сильная?
— Конечно, а ты, Заяц, и не знал? Ха-ха-ха-ха… Я могу всех плясать заставить, Плакать, смеяться…. — И опять зашлась хохотом, да так сильно, что скоро лопнула.
