Марийские народные сказки - [30]
— Отец твой, царь Ирод, приказывает возвращаться домой, иначе он лишит тебя наследства.
— Придется возвращаться. А ты, моя красавица, — сказал царевич дочери Аполлона, — жди. Стану царем — вернусь!
Полетели они в родные края, покружили над царским дворцом, голос журавлиный подали. Весь народ высыпал встречать их. Царь выдал мастеру пятьсот рублей, выпустил из тюрьмы его родителей, но самого Никиту взял во дворец, служить солдатом-слесарем. Что поделаешь, такова царская воля.
Однажды царевич с сестрой полетели на журавлях прогуляться. Вдруг поднялся сильный вихрь и унес царевну. Поискал, поискал царевич сестру, да ни с чем и вернулся. Затужил царь, повелел объявить народу указ: «Кто разыщет царевну — получит ее в жены и полцарства в придачу». Много нашлось охотников жениться на царской дочери, да никому не удалось разыскать ее. Приказал тогда царь своему солдату-слесарю:
— Собирайся в путь. Найдешь дочь — получишь ее в жены. Не найдешь — голову отрублю.
Согласен, — отвечает Никита. — Только дай мне в помощники мастера Филиппку.
Привели Филиппку, дали еще и машиниста Ивана, посадили на корабль и отправили. Полтора года плыли они, пока не пристали к какому-то острову. Пусто на острове, простор без конца и края, только дикие гуси летают над бесплодной землей. Подстрелили путники трех гусей, попили, поели и спать легли. Наутро вновь добыли гусей, Никита с Филиппкой отправились па поиски царевны, а Иван кашеварить остался. Только успел он сварить обед, как вдруг является Опкын: ростом в сажень, борода в две сажени, голова как смоляной котел, глаза как хлебные караваи. Спрятался за куст Иван, а Опкын съел весь суп, проглотил мясо и ушел.
Затужил Иван: чем кормить товарищей? Побежал на озеро, настрелял гусей, новый обед варить принялся. Только начал суп закипать, как явились Никита с Филиппкой, спрашивают:
— Иван, готов ли обед?
— Нет еще, только закипает.
— Что-то ты, брат, долго варишь. Не повстречал ли кого? А может, красавица какая приходила, вот ты и запоздал, а?
Ничего не сказал им Иван. А на следующее утро Филипп кашеваром остался. И с ним такая же история приключилась. На третий день остался у костра Никита. Только суп сварил, как за спиной появился Опкын.
— Никита, чем угощать будешь? Супом или своими косточками?
— Ни супа не попробуешь, ни меня не возьмешь, — отвечает Никита.
— Ай-ай. Какой ты прыткий. А сможешь столько, съесть и выпить, сколько я могу?
— Отчего не смочь? Конечно смогу.
— Тогда пойдем ко мне в гости.
В своих двухэтажных каменных палатах усадил Опкын Никиту за стол, поставил перед ним суп в ведерном котле да ведро водки. И себе ставит столько же. Принялись за обед — Никита то одно спросит, то другое, а как только Опкын отвлечется, льет суп и водку под стол.
— Молодец, — говорит Опкын. — Все съел. Видно, по силе и крепости мы равны.
Сам же он, съев котел супа и опорожнив ведро водки, задобрел сначала, потом захмелел и начал подремывать. А как только клюнул, наконец, носом в стол, Никита выхватил кинжал и единым махом снес ему голову. Из бороды Олкына выпали двенадцать ключей. Стал Никита отпирать ими двери в логове чудища: за одной обнаружил комнату с золотом, за другой с серебром, далее — с медыо, драгоценными камнями, богатой одеждой. В двух комнатах увидел человеческие головы — Опкын хранил там головы убитых врагов. Все двери открыл, только к одной так и не смог подобрать ключа. Нет на ней ни замка, ни другого какого запора — только круглая как блюдце пластина вделана. Стал он ее рассматривать, как никак слесарь. Видит, от центра идут семь насечек, а вокруг пластинки — двенадцать. Догадался, что секрет у замка по лунному календарю рассчитан. Поставил он пластину вертикально по самой большой насечке, повернул ее сначала семь раз, потом двенадцать раз — и дверь со звоном распахнулась. Глядь, а перед ним царская дочь. Вот уж не думал, не гадал, что это Опкын украл ее, что это он мог вихрем обернуться* В честном состязании такого ни за что б не победить. А царская дочь в слезах бросилась ему на шею, шепчет:
— Никитка, не выбраться нам отсюда. Хитер и силен Опкын, убьет он тебя, а голову отрубит для своей коллекции.
— Не печалься, красавица, — отвечает Никита. — Опкын мертв. Собирайся-ка лучше домой.
Девушка на радостях расцеловала Никиту и подарила ему свой именной перстень.
— Спасибо, — говорит, Никитушка. Опкын хотел жениться на мне, но я сказала, что дала обет Солнцу не выходить замуж полтора года. Завтра этот срок кончается. А теперь я буду твоей женой.
Надели они одежды, которых не касалась игла, чтоб обвенчаться в них, поверх свадебных нарядов надели старое свое платье и отправились на корабль. А Филиппку с Иваном зависть берет: и невеста у Никиты, и полон корабль серебра-золота. Решили они сбросить его с корабля. Так и сделали, на самой середине моря выманили Никиту на палубу, да и спихнули за борт. Увидела это царевна и бросила ему тайком надутый бычий пузырь. Лег он на пузырь, смотрит — корабль все дальше и дальше уплывает, волны кругом, ни земли, ни острова не видать. Отдался Никита на волю ветра, авось куда-нибудь и прибьет.
