Мария Ульянова - [88]

Материал содержал множество подобных «фактов» вплоть до того, что Ленин работал кочегаром на трех кораблях. «Здесь около раскаленных котлов, обливаясь потом, обдаваемый угольной пылью, вождь революционного пролетариата обдумывал дальнейшие пути революции».

«Сильно сказано и красиво, — заключала Мария Ильинична, — только... неверно с начала до конца».

С мнением Марии Ильиничны по вопросам пропаганды ленинского наследия считались такие авторитетные члены партии и близкие Ленина, как его старшая сестра Анна Ильинична. В 1931 году она выпускает книжку «В.И.Ульянов (Н.Ленин). Краткий очерк жизни и деятельности», которую присылает младшей сестре с такой дарственной надписью: «Дорогой Марусичке с тем, чтобы отвлеклась от взгляда ласковой сестрички, взглянула строгим беспристрастным взором члена Ц.К.К. и выяснила, насколько подходит для молодых, новых членов партии и, — если подходит вообще, то какие изменения, исправления должны быть сделаны для след. издания, чтобы бумага и др. расходы на издание были произведены рационально. А.Ульянова. 9.XII-31».

Эта книга, и сейчас хранящаяся в комнате Марии Ильиничны в Кремле, содержит многочисленные ее закладки и пометки. Так, на странице 45 на полях читаем: «Таммерфорс, конф. была в дек. 1905 г.». В тексте говорится о ноябре 1906 года. На странице 61 к словам автора «Ленин во главе партии большевиков разъяснял рабочим...» Мария Ильинична делает замечание: «Не совсем верно, был ряд товарищей, ведших вместе с ним борьбу».

Внимательно и глубоко принципиально подходила Мария Ильинична к книгам, отражающим жизнь и деятельность Ленина.

Когда Мария Ильинична в 1929 году ушла из редакции «Правды», ей представилась возможность исполнить свою давнишнюю мечту — собрать и издать отдельным сборником письма Владимира Ильича к родным. Работа эта была серьезной и требовала много свободного времени. Мария Ильинична долгие часы и месяцы проведет за разбором писем Владимира Ильича к матери, к Анне Ильиничне и к ней, к его Маняше.

Какую радость и боль доставит ей чтение этих писем! Она бережно перебирает пожелтевшие листочки, отправленные к ней в Брюссель из затерявшегося где-то в сибирских просторах таежного села Шушенского, — эти письма сразу от двоих дорогих ее сердцу людей — от Владимира Ильича и Надежды Константиновны. В этих письмах забота и тревога только о ней, о молоденькой курсистке, уехавшей далеко от родных, и ни слова о собственных трудностях и печалях.

Мария Ильинична работала над сборником вместе с Анной Ильиничной, и они вспоминали далекие годы, прекрасный период их жизни, наполненный событиями огромной важности, именно в те годы родилась и оформилась партия большевиков. В первый сборник им удалось включить почти все письма за 1884 — 1917 годы, которые сохранились, к счастью, в оригинале, и только некоторые приводились с копий, взятых из дел жандармских управлений или департаментов полиции в том виде, в каком они сохранились и были включены в дело в качестве «улик». Так, в Центрархиве мы нашли выписки из шести писем Владимира Ильича, приложенных к делу московского жандармского управления в качестве «вещественных доказательств», — пишет Мария Ильинична.

Вся деловая переписка в основном велась конспиративно, выполнялась «химией» в книгах и журналах, посылалась на чужие «чистые» адреса. Так как все письма к родным и знакомым, как правило, перлюстрировались, то Владимиру Ильичу приходилось частенько прибегать к всевозможным намекам и условностям.

Боязнь подвести товарищей или близких заставляла Владимира Ильича быть очень осторожным и не называть ни фамилий, ни имен.

Чтобы избежать упоминания фамилии кого-либо из более или менее легальных знакомых, о ком Владимир Ильич хотел сообщить что-либо, передать привет и пр., он сплошь и рядом прибегал в этих письмах к кличкам и объяснениям, имеющим связь с тем или иным известным нам фактом или событием. Так, Владимир Ильич называет «историком» (имея в виду его исторические работы) И.И.Скворцова-Степанова, с которым у него — через сестер — шла одно время оживленная переписка.

Под «китайским путешественником» подразумевается А.П.Скляренко, служивший тогда на железной дороге в Маньчжурии.

В целях конспирации Владимир Ильич «...не давал нам, — пишет Мария Ильинична, — для переписки своего личного адреса, и, когда он жил в Швейцарии или Мюнхене, мы писали ему на Париж или Прагу».

Анализируя переписку Ленина с родными, Мария Ильинична подчеркивает, что при внимательном чтении писем Ленина можно видеть, как работал он в эмиграции, какие посещал библиотеки, каких трудов ему стоила публикация его литературных работ, как «воевал» с издателями.

«Большие трудности представляли и цензурные условия: статьи Владимира Ильича урезывались и искажались (как, например, статья «Некритическая критика»), книги конфисковались («Аграрный вопрос», II том) и пр., и т.п. Но помимо того, большие трудности представляла и оторванность от России и невозможность в силу этого завязать часто непосредственные связи с издательствами и т.п.».

Далее в предисловии к книге Мария Ильинична пишет, что по письмам Ленина к родным можно судить не только об его удивительно чутком и добром отношении к близким, но и к людям вообще.