Мария Магдалина - [108]
Созданный Папой Григорием Великим образ святой начал рушиться. Сколь бы ни пытался Антонио Пьероцци унять сомнения Диодаты, он в первую очередь, по-видимому, успокаивал самого себя, говоря, что святая в том виде, в каком нам ее представил Папа Григорий, действительно существовала. И он был прав, когда так поступал: не успели смениться и два поколения после его смерти, как в 1517 году Жак Лефевр д’Этапль издал трактат, в котором подверг резкой критике образ Марии Магдалины, созданный Папой Григорием Великим. Этот ученый-доминиканец использовал точные научные приемы нового гуманистического метода — текстологии — для анализа состоящего из трех частей образа Марии Магдалины. Он утверждал, что нет никаких оснований — ни исторических, ни научных — для объединения, как это сделал Папа Григорий Великий, различных новозаветных персонажей в один[937]. Хотя Сорбонна и осудила его, а Иоанн Фишер, епископ Рочестера, подверг его положение критике, точка зрения Жака Лефевра д’Этапля еще больше разожгла пламя протестантизма, готовое поглотить культ святых. Неприязнь Лютера, как и его сторонников, к святым вошла в легенду. Не сделали они исключения и для beata peccatrix. Цвингли считал Марию Магдалину отличным примером нелепости католического учения о заступничестве святых, а Кальвин, идя по стопам Жака Лефевра д’Этапля, подверг критике объединение Папой Григорием Великим различных новозаветных персонажей в один образ. Также не оставил он без внимания и ходившие в Провансе легенды и с характерным презрением отозвался об ее мощах, которые, судя по их количеству, принадлежали по меньшей мере двум людям[938].
Теологи католической Реформации сначала ответили на нападки протестантских реформаторов тем, что Трентский собор подтвердил силу таинств и культ святых. Впрочем, это не помешало произойти тому, что должно было случиться: под влиянием критики со стороны протестантов и реакции на нее католической церкви образ Марии Магдалины претерпел определенные изменения. Некогда его наделяли множеством символических значений, теперь же, под натиском протестантов, более всего обращали внимание на действенное покаяние святой, одно из пяти таинств. Ее роль apostolorum apostola, приписываемая ей в легендах, совсем была забыта, так как на Трентском соборе было решено уничтожить все изображения святой, основанные на легенде, а не на исторических свидетельствах[939]. Впрочем, показательно то, что сцены, рассказывающие о ее покаянии, хотя и основанные на легенде, по-прежнему можно было видеть в Сент-Бома. Судя по всему, ее образ кающейся грешницы был слишком важен для осаждаемой Церкви, которая не могла с ним расстаться, хотя ему не было ни одного исторически достоверного подтверждения. Нельзя было отказываться от столь привлекательного, хотя и спорного образа. Нагота средневековой Марии Магдалины, вызывавшая одновременно представление о невинности и чувственности, была чересчур привлекательна, чтобы избавляться от нее. Однако к началу Нового Времени ее нагота перестала напоминать о том, что она вновь обрела невинность. Художники того периода создавали дразнящие портреты, подчас даже похотливые, обнаженной и исступленной кающейся грешницы, нежащейся в своей пещере[940].
Хотя тридентские реформаторы пытались исключить из vitae святых элементы, взятые из легенд, их старания нельзя назвать особо успешными. Лишь в 1969 году, когда была проведена реформа римско-католического календаря, культ святых был окончательно избавлен от того, что не было основано на исторических свидетельствах[941]. В ходе реформы теологи, особенно болландисты, подвергли проверке на историческую достоверность такие фигуры, как святые мученики Христофор, Маргарита и Екатерина Египетская, особо почитаемые в Средние века. Ученые были безжалостны к этим святым. Поскольку не было найдено ни одного документа, подтверждающего их историческое существование, их праздники были вычеркнуты из римско-католического календаря.
Также в ходе реформы понесла «потери» и святая Мария Магдалина. Через четыреста пятьдесят два года после того, как Жак Лефевр д’Этапль подверг критике созданный Папой Григорием Великим образ святой, римско-католическая церковь решила «разобраться» с ним. По указу 1969 года ее почитают только как ученицу Христа, ее титул стоит в новом календаре после ее имени. В ходе проведенной ранее реформы в ее праздник, который в Средние века отмечался дважды, самая сложная из всез литургий для святых, свелась к поминовению — простому напоминанию. С тех пор Марию Магдалину вспоминали как одну из многочисленных учеников Христа, она стала бледной тенью того сложного, символически насыщенного образа, существовавшего в Средневековье.
В более поздний период Средневековья в проповедях Мария Магдалина служила примером апостолической жизни, наполненной делами и религиозной медитацией, которому подражали нищенствующие монахи. Одновременно ее образ монахи могли использовать для осуждения женских безумств и последствий порока luxiiria для общества. Также он служил примером для подражания раскаявшимся проституткам. Но прежде всего проповедь о Марии Магдалине была нацелена на то, чтобы призвать людей к покаянию и дать им надежду на спасение.
