Мария Кровавая - [20]

Контраст этот усиливался тем фактом, что, как правило, отца она видела только по праздникам. Начиная с трехлетнего возраста Мария видела родителей только на Пасху и Рождество. В остальное время она переезжала в своем паланкине из Виндзора в Хэнворс, затем в Ричмонд, потом в Гринвич, где по приказу Вулси стелили свежий тростник и «освежали» комнаты для принцессы. Рождество для нее было самым ярким событием года. Во-первых, она навещала отца с матерью, а во-вторых, этот праздник длился целых двенадцать дней — с представлениями, танцами, маскарадами, вершиной которых была раздача новогодних подарков. На четвертое Рождество Марии группа детей под руководством королевского драматурга Джона Хейвуда показала в ее честь представление. На следующий год у нее появился собственный «владыка буянов»[13] — Джон Тергуд, один из камердинеров свиты, который задумал и поставил представление с шуточными народными танцами в костюмах героев легенды о Робин Гуде, конями-качалками и исполнением мелодий па колокольчиках. На шестое Рождество Марии Тергуд превзошел самого себя. Рождество в тот год принцесса проводила с Генрихом в Дитоне, близ Виндзора, и ее праздник был миниатюрным повторением большого королевского празднества. У нее, как и у Генриха, главным на представлении была позолоченная и раскрашенная кабанья голова, участники ее рождественской пантомимы появились в шлемах с опущенными забралами и в доспехах, увешанных шкурками кроликов с хвостами. Каждый из девяти ее танцоров имел десять дюжин позвякивающих колокольчиков, а маскарадный костюм одного из участников паптомимы потребовал «такого количества соломы, что ею можно было покрыть двенадцать человек». Вторым представлением была кровопролитная потешная битва, причем реквизит артистов включал двенадцать арбалетов, черный порох, четыре пушки и две дюжины копий для тапцоров в костюмах разбойников Робин Гуда. За кулисами ожидал «специальный человек, чтобы в нужный момент зарезать теленка». Ее рождественские подарки с каждым годом становились все дороже: золотой крест от графини Девоншир, двенадцать пар обуви от Ричарда Уэстона, высокая золотая солонка, украшенная жемчужинами, от Вулси, а от Генриха — посеребренный кубок с высокой ножкой, полный монет. От одной «бедной женщины из Гринвича» Мария получила в подарок увешанный золотыми блестками куст розмарина — один из символов Тюдоров.

Нам почти ничего не известно о том, что это такое — провести детство в эпоху Тюдоров. Для Марии это означало, по-видимому, шумные торжества и сверкающие залы больших дворцов, а также тихие небольшие особняки и зеленые аллеи, свет от свечей, свет от факелов и черную тьму. Это означало поездки по окрестностям во все времена года, плавание на королевской барке из Ричмонда в Гринвич и обратно, знакомство с разными животными, внезапные ливни и сладкий запах черешни и земляники в садах Хэнворса и Виндзора. А также молитвы священников, музыку, украшения и маленький троп. Однако в любом случае мир детства эпохи Тюдоров не был миром добрых воспитателей и снисходительных родителей, потакающих своим детям. Все посещавшие Англию в конце XV века были поражены тем, какой страх испытывали дети в присутствии родителей. Даже взрослые англичане нервно замолкали, когда в комнату входили их родители, и, пока говорили те, сами заговаривать не смели. Дети росли в страхе, и как бы само собой разумелось, что за малейшее непослушание их нещадно наказывали. Известный своей мягкостью Томас Мор с гордостью писал, что если и порол своих детей, то только павлиньими перьями, однако более типичным для того времени было поведение его друга, Ричарда Уайтфорда, сочинившего для детей маленькую молитву, с которой они должны были каждое утро обращаться к своим матерям:

Коль украду иль поленюсь,

Солгу, сгрублю иль побранюсь —

За эту тяжкую вину

Задайте порку шалуну!

Сумей меня ты наказать

Со всею строгостшо, мать,

Без жалости нещадно бей

И хлесткой розги не жалей.

Совет ослушнику не впрок —

Примерный дай ему урок!

Не меньше, чем последствий непослушания, дети страшились всего неведомого. Считалось, что в присутствии опасности необходимо «удвоить число больших пальцев на руке», то есть спрятать большие пальцы в сжатых ладонях, поскольку такая форма руки напоминает написание имени Бога на иврите. Детское воображение было переполнено полчищами невидимых зловещих существ, которые бродят по ночам и таятся в лесу. Список этих страшил был огромным: духи, ведьмы, колдуньи, сатиры, лесные черти, сирены, тритоны, кентавры, карлики, великаны, бесенята, упыри, нимфы, демоны, лешие, домовые-проказники, злые кобылы, человек, живущий на дубе, дьявольская колесница, огнедышащий дракон, эльф и ужасный «дух без костей». И всеми ими правило самое ужасное существо, состоящее из частей животных, которых дети боялись больше всего. Это дьявол, «с рогами на голове, извергающий из пасти огонь, с хвостом, глазами, как у змеи, кабаньими клыками, медвежьими когтями, кожей, как у негра, и рыкающим голосом, как у льва; когда мы слышим его страшный крик „Оооуу!“, мы замираем и очень боимся».