Марианская впадина - [54]
– Я тебе морфин выписал.
– Я же тогда соображать совсем не буду.
– Глупости. У тебя же сильные боли. Это поможет. Кроме того, это смягчит приступы удушья, будет легче дышать. Пусть твоя спутница съездит в аптеку и заберет его. Или я закажу его себе в приемную, а она зайдет заберет.
– Давай лучше так сделаем.
– Хорошо.
Врач взял руку Гельмута, прикрыл ее сверху ладонью. Так они стояли друг против друга, и мне вдруг стало ясно – это прощание. У меня комок встал в горле, сердце заколотилось. Я почувствовала, что мне надо выйти, уйти, убежать куда-нибудь прочь.
Я попятилась, у меня закружилась голова. По стенке на ощупь я выбралась наружу и выбежала на дорогу. Джуди за мной по пятам.
Что я здесь делаю? Зачем я здесь? Никто меня не спросил, хочу ли я. Я и сама себя об этом не спрашивала. До меня только что дошло, что я наблюдаю, как Гельмут умирает. Может быть, мне придется стать свидетелем его последнего вздоха.
«Я его даже не знаю», – выдохнула я и согнулась, опершись руками о колени.
Сердце колотилось, я дрожала и ждала, когда это пройдет. Я не хотела смотреть, как он умирает. Я даже не знала, что в таких случаях делается, как себя вести, что ему понадобится и что я здесь вообще делаю. Я же не сиделка. Все это мне было слишком.
Ханнес вышел из дома, подошел и присел возле меня на корточки: так, чтобы глазами быть на одном уровне со мной.
– Вы как? Ничего? – спросил он.
Я покачала головой. Он взял мою руку и потрогал пульс.
– Надо же, сердечко у вас разогналось на полную катушку, – мягко отметил он.
– Я… все это, я не могу. Я же даже не знаю Гельмута. А теперь он умирает.
– Да. Он мне немного рассказал, при каких обстоятельствах вы познакомились. Вам, полагаю, все это очень странно.
– Еще как, – мое дыхание успокаивалось, и сердце стало биться равномернее.
– Отчего вам страшно?
– Прежде всего… – я поднялась. Он тоже встал, что у него получилось значительно тяжелее. – Я не знаю, что мне теперь делать. Я же не могу здесь оставаться. Но и оставить его одного я тоже не могу!
– Вы вовсе не обязаны оставаться. Здесь есть люди, которые смогут позаботиться о нем.
– А собака, и вообще. Я… А сколько… Как вы думаете, сколько Гельмуту осталось?
Ханнес помассировал себе рукой плечо, глядя на горную цепь перед нами.
– Хм, думаю… пару дней.
– Что? – я практически закричала на него. – Но ведь так быстро не умирают. Почему он не идет в больницу?
– Он не хочет умирать в больнице. Мало кто хочет умереть в больнице. И я это понимаю.
– Но там за ним был бы уход. И, может быть, его приемные дети захотят быть рядом.
– Это его решение. Тут его не переубедить, да и не надо. Его болезнь, состояние сильно ухудшилось, последняя стадия. Мне, честно говоря, вообще непонятно, как он эту поездку вместе с вами выдержал. Без вас, вероятно, это было бы невозможно. Слишком много он взял на себя.
– Я не знаю, что делать.
– И это решение тоже в ваших руках. Никого не слушайте. Вы можете отправиться домой и заняться своей собственной жизнью. Это будет правильно. Или вы можете остаться с ним. И это тоже будет правильно.
– Я не могу. Не могу остаться здесь.
– Ну и ладно.
Я закрыла лицо руками, как будто так можно было спрятаться от мира.
– Можно, я только еще за морфином для него приду? Когда его привезут?
– Я сейчас сделаю заказ. Сегодня вечером можно будет забрать.
– Хорошо. Как я вас найду?
Он повернулся в сторону дороги.
– Пойдете вниз по этой дороге до самого конца, где деревня заканчивается. Четвертый дом по левую сторону: дом с красными воротами и с медицинской эмблемой на фасаде.
Он вытащил из портмоне пожелтевшую от времени карточку с номером своего телефона.
– Все еще с собой ношу, – он задумчиво посмотрел на карточку и протянул ее мне. – Дайте мне тоже ваш номер. Я позвоню вам, когда лекарство привезут.
– Хорошо. А как вы лекарства до сих пор заказывать можете? Вы же на пенсии.
– Это бланки рецептов моего сына, – улыбнулся он. – Здесь на вещи проще смотрят. Вы, вероятно, заметили. Здесь в горах надо как-то приноравливаться. Жизнь здесь жестче, по сей день.
Он дал мне ручку, и я записала свой номер телефона на одной из его карточек. Он обещал, что позвонит.
На пороге дома я опять услышала эти клацающие звуки в комнате Гельмута, где раньше жила Регина. Сейчас я уже была уверена, что он каждый день исписывал на машинке по несколько страниц. Но, видимо, для него это была щекотливая тема, и я его не расспрашивала.
Когда он спустился, я уже накрыла на стол.
– Я подумала, сегодня я приготовлю нам суп.
– Это хорошо. Суп – это хорошо, – тихо приветствовал он меня в ответ.
– Гельмут, я тут подумала. Может быть, я домой уеду. Но только – может быть. И тогда: может, вы отдадите мне Джуди. Ну, потому что вы ведь ее выгуливать не сможете.
Поджав губы, Гельмут лишь кивнул и ничего не сказал.
Мы молча ужинали, пока Гельмут вдруг не начал:
– Значит, вы уезжаете, да?
– Мы ведь друг друга почти не знаем. И я, в общем, не уверена, может, вам сейчас лучше побыть среди людей, которых вы давно знаете?
– Сейчас, вы имеете в виду: при смерти? – спокойно уточнил он.
– Ну, в общем…
Больше я уже ничего не сказала, у меня опять потекли слезы.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.