Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов - [29]

Такое ненормальное положение вызывает упадок дисциплины, излишнюю нервозность и создает предпосылки понижения политико-морального состояния начсостава.

Переменники расквартированы разнообразно, а именно: одни живут в специальных изолированных от населения бараках, землянках, другие — в крестьянских избах, изолированных от населения (в соответствии с требованиями руководящих документов тылоополченцы должны были проживать изолированно от гражданского населения. — Д. М.), остальные в крестьянских избах, надворных постройках, приспособленных для жилья, вместе с населением. […]

Имеют место случаи недопустимого перенаселения жилья, когда в крестьянской избе расквартированы 20 чел. т/о, а в землянках спят на голой земле.

Грязь и вшивость при отсутствии систематического, организованного медико-санитарного обслуживания — неизбежный результат подобного размещения. Бани, как правило, имеются почти всюду, но переменники лишены возможности регулярно мыться вследствие того, что не имеют белья, так как обеспеченность таковым достигает только 5 %…»[127]. Таким же было положение дел со снабжением в частях НКПС и НКТП.

С середины 1932 г. для улучшения питания тылоополченцев в дополнение к рабочим пайкам части стали получать продукты по линии общепита. Кроме этого, наркоматы начали выделять средства частям на организованные самозаготовки. На эти средства части в районах своей дислокации закупали дополнительное продовольствие и материалы для пошива и починки обмундирования. При частях начали создаваться подсобные хозяйства. Чтобы уйти от неудовлетворительных условий питания в общественных столовых, части постепенно стали переходить на собственное котловое довольствие. У командиров появилась возможность и заинтересованность в существенном улучшении качества питания личного состава, т. к. продукты шли уже не в «общий котел» с продуктами для вольнонаемных, а только для своих людей.

Предпринятые меры позволили улучшить жизнь некоторых частей, в основном тех, в которых командиры были более расторопными, грамотными и заботливыми. Основная же масса частей в силу ряда объективных и субъективных причин осталась на прежнем уровне. Показателем состояния частей явились не только массовые заболевания сыпным тифом[128], простудой и пищевыми отравлениями, но и вспыхнувшая весной 1933 г. в частях НКПС эпидемия цинги (9-й, 11-й и 13-й батальоны)[129].

На состояние частей т. о. существенно влияли такие факторы, как место дислокации, объекты работы и продолжительность пребывания на одном месте. Те части, которые дислоцировались в промышленных и сельскохозяйственных развитых районах, не перебрасывались с одного места на другое, успевали обжиться, обзавестись хозяйством, относительно неплохо обустраивали жилье. Так, 19-й батальон т. о. НКПС, работавший на заводе «Можерез» (ст. Люблино Московской ж. д.), на 100 % был обеспечен жильем для начсостава, тылоополченцы размещались в барачных зданиях с водопроводом и электроосвещением. В столовой завода пища готовилась чисто и доброкачественно, и жалоб на качество питания у тылоополченцев не было. В угольных частях т. о. НКТП (Западная Сибирь) к середине 1933 г. вопросы с жильем и питанием также были решены удовлетворительно. Части НКТП и ЦДТ, дислоцированные в Средней Азии, на Украине и Дальнем Востоке, находились в плачевном состоянии.

Особенно тяжелым было положение в частях так называемого «рецидива», созданных из рецидивистов, беспризорников и «деклассированного элемента», отправленных в Восточную Сибирь и ДВК. Так, в подразделениях 32-го отдельного батальона («рецидив») НКПС, разбросанных по разъездам Забайкальской ж. д. (штаб в районе ст. Зилово), занятых на скальных работах, лесоразработке и заготовке дров (зимой, при температурах воздуха минус 45–55 градусов), по несколько дней отсутствовала горячая пища, а если таковая и была, то в течение двух-трех дней отсутствовал хлеб. Ввиду отсутствия поблизости селений и перебоев в подвозе продуктов ОРСом, рецидивисты пытались ловить собак, резать лошадей, подвозивших материалы. Когда в безвыходных условиях по решению командования для варки была забита рабочая лошадь, тылоополченцы тайком собирали и варили в консервных банках отбросы (ноги, голову, внутренности животного). Работавшие в леспромхозе рецидивисты воровали овес, предназначенный для кормления лошадей, варили и ели его. Отсутствовало значительное количество теплых вещей, ввиду чего часть личного состава не могла выйти на работу. Из-за плохой обеспеченности постельным бельем как переменный, так и командный состав был поражен педикулезом. Вследствие этого появились случаи заболевания тифом. За два месяца нахождения батальона в Дальневосточном крае умерли 9 чел., в основном несовершеннолетние. Пять умерших в 1-й роте (разъезд Шалдура) в течение недели лежали в соседнем с жилым вагоне. Хоронить умерших было нельзя до составления врачом акта о смерти. Командир роты дважды телеграфировал об этом по ВЧ в Уликан, но врач не приезжал. И только после вмешательства политинспектора УТО и дорожно-транспортного отдела (ДТО) ОГПУ вопрос с присылкой врача был решен.