Маргинальность, понимаемая как временная или окончательная утрата индивидом, группой, с утратой своего прежнего статуса и идентичности с выводом ее носителей на периферию социальных отношений или вовсе в теневую часть социальной структуры общества, является предметной областью для многих социальных наук. В ХХ в. в России (СССР) с ее радикальным сломом политических и социальных структур, участием в двух мировых войнах, утверждением тоталитарного режима, громадной мобильностью населения число и разнообразие маргинальных групп было и остается весьма значительным. Среди данных групп различаются маргиналы естественные, выпавшие из социальных, этнических, культурных, конфессиональных связей («дно»), и маргиналы, искусственно порожденные целенаправленной репрессивной и дискриминационной политикой сталинского режима. Ретроспективный анализ причин возникновения, условий и последствий существования искусственной маргинальности сталинской эпохи позволяет глубже осмыслить феномен маргинальности в современном российском обществе. Упомянем только о влиянии последствий массовых этнических депортаций на современное состояние межнациональных и межгосударственных отношений внутри России и сопредельных с ней территорий. То же касается трудно преодолеваемых традиций подавления государством прав и свобод личности, с одной стороны, и устойчивого социального иждивенчества — с другой.
«Новые» маргиналы, получившие свой статус в результате целенаправленной политики советского государства, обладали особой спецификой. Во-первых, традиционная маргинализация предполагает, в силу каких-либо обстоятельств (внешних или внутренних), разрыв индивида со своей социальной группой без последующего вхождения в другую. Вначале происходил разрыв (как правило, принудительный) группы с обществом, а в последующем процесс распространялся и на членов группы («зависшая» группа получала особый, режимный статус). Во-вторых, маргиналы традиционно рассматриваются как группы, «исключенные из общества», вытолкнутые за пределы социально значимых структур, создавшие свою субкультуру и воспроизводящие сами себя, представляющие серьезную опасность для социума[1]. Тотальный контроль ОГПУ — НКВД — МВД над «новыми» маргиналами не оставлял им шансов не только для реализации деструктивных действий, но и каких-либо действий вообще, фиксируя их маргинальный статус на неопределенный срок, в зависимости от желаний советского бюрократического аппарата, способного в одночасье как превратить любую социальную или этническую группу в маргиналов «навечно», так и «назначить» им любой социальный статус по своему усмотрению, переведя из маргинального состояния в социально значимое. Авторы исходят из положения о том, что категории маргинальности и маргинализации являются одними из определяющих (институциональных и структурных) характеристик советского общества в 1930–1950-е гг., что и определило актуальность нашего исследования.
В совокупности политической и социальной систем советское общество имело двухуровневое устройство: легитимное, представленное официально закрепленными институтами «народовластия» и «трехчленной» социальной структурой, и «теневое», представленное властью партийно-государственной бюрократии и социальной структурой, отягощенной наличием значительного числа пограничных, маргинальных групп [заключенные, спецпереселенцы, ссыльные, лица, проходившие государственную проверку («фильтрацию»), и др.]. Государственные репрессии, ставшие важнейшим инструментом внутренней и внешней политики сталинского режима в сочетании с влиянием и последствиями экстремальных факторов (участие СССР во Второй мировой войне), многократно усугубили традиционные и породили новые социальные аномалии. Приняв в 1930-е гг. характер государственной политики, маргинальность в СССР приобрела институциональный, устойчивый характер и сформировала условия и механизмы своего воспроизводства. Маргинальные группы составляли основу для функционирования в экономике подсистемы принудительного труда. Политика депортаций и других форм репрессий привела к радикальным сдвигам в демографической ситуации как в регионах их осуществления, так и в регионах массового размещения маргиналов. Маргинальность, в свою очередь, порождала соответствующие формы социальной организации и субкультуры, принимающие, в условиях тотального контроля и давления со стороны государства, искаженные формы.
Авторы поставили перед собой цель комплексного изучения формирования и эволюции ряда новообразованных маргинальных групп сталинского общества (тылоополченцы, социальные и этнические спецпереселенцы, лица, подвергавшиеся процедурам государственной проверки, — «фильтранты», «теневые» предприниматели, верующие и служители религиозных культов). Центральное место в работе занимает реконструкция политики сталинского режима, способов и последствий ее осуществления в отношении указанных маргинальных групп, а также анализ повседневной маргинальности.
