Маргарет Тэтчер. Женщина у власти - [118]

Но их объединяла не только идеология. Оба были выходцами из небольших провинциальных городов: Диксон, штат Иллинойс, не очень отличался от Грантема, где родилась Тэтчер. Даже в семейной истории Тэтчер и Рейгана было немало сходного. Ни Рейганы-старшие, ни Робертсы не отличались высоким образованием: никто из четырех родителей не перевалил за девять классов школы. Отец Рейгана, Джек Рейган, был, правда, не владельцем продуктовой лавки, а продавал обувь. Несмотря на то что он страдал алкоголизмом, он тем не менее напряженно трудился всю жизнь, приобрел в итоге магазин, в котором работал, и привил своему сыну вкус к предпринимательству и стремление достигнуть чего-то самому в этой жизни. В своей автобиографии Рейган впоследствии напишет, что его отец «был всегда убежден, что человек должен стоять в жизни на собственных ногах… что судьбу человека определяет он сам».

Джек Рейган был также убежденным патриотом и считал, что при всех обстоятельствах надо стремиться поступать по совести. Но все же внутренним духовным стержнем семьи и источником ее силы была мать — Нелли Рейган, жизнерадостная, трудолюбивая, как бы пришедшая со страниц книг Алфа Робертса. Тэтчер восхищалась сильными мужчинами, каким был и ее отец. Рейган — сильными женщинами, такими, какой была его мать Нелли. И первая, и вторая его жены принадлежали к этому же типу женщин. Рейган, однако, уделял крайне мало внимания своим детям. Тэтчер никогда не держала своих детей на таком удалении от себя, как это делал Рейган; но и она не баловала их чрезмерным вниманием.

Ни Рейган, ни Тэтчер не были ни глубокими мыслителями, ни особенно начитанными в истории, ни идеологами-интеллектуалами. Убеждения обоих восходят, скорее, к испытанным временем истинам и опыту, к природному здравому смыслу и естественным инстинктам человека. Интеллигенция относилась и к той, и к другому с пренебрежением, считая их поверхностными и узколобыми. Такая оценка особенно несправедлива в отношении Тэтчер, которая, работая научным сотрудником и юристом, доказала свою профессиональную компетентность, интеллектуальные способности и пользовалась признанием в академической среде. По-видимому, многих людей оскорбляло в Рейгане и Тэтчер то, что тот и другая были совершенно лишены сомнений в себе и предпочитали действовать, а не предаваться самокопанию. И Тэтчер и Рейган всегда восхищались людьми, способными что-то делать практически. Не то чтобы они не любили мыслителей, нет; но чересчур пространные размышления действуют им на нервы. Оба они убеждены, что почти каждый человек хоть на что-то, но способен. У них самих не было в детстве никаких привилегий и преимуществ; тем не менее они сумели достичь успеха в жизни и потому не понимают и не симпатизируют тем, кто не смог этого сделать. Для них неудача — следствие прежде всего недостаточной целеустремленности, недостаточных усилий, нежелания стоять на собственных ногах. Подобные взгляды вызывают озабоченность у тех людей, кого оскорбляет, что наименее благополучные слои населения при Тэтчер страдают еще больше, а наиболее благополучные при Рейгане еще больше процветают. Премьер-министра подобные обвинения возмущали, президент их спокойно игнорировал.

Оба восхищались упорством друг друга. «У нее хватка настоящего брита», — говорил Рейган {4}. Она отвечала; «Вы возродили веру в американскую мечту». Оба распространяли свою веру скорее проповедями, нежели речами. Премьер-министр беспредельно восхищалась способностью Рейгана передать свои убеждения американцам. Ей было гораздо сложнее общаться на эту тему со своими избирателями. «Верить в правильные вещи — лишь часть задачи, — говорила она. — Если вы неспособны передать свою убежденность людям, то вас ожидает неудача. С этой точки зрения президент Рейган добился выдающихся успехов» {5}.

Вскоре после того, как состоялась помпезная церемония вступления Рейгана в должность, Тэтчер прибыла в Вашингтон. Она была первым официальным иностранным гостем, принимать которого предстояло новой администрации. Тэтчер была настроена на тот великолепный прием, который обычно ждет генерала, одержавшего важную победу. Хьюго Янг сравнил ее с явлением Иоанна Крестителя мессии Рейгану {6} : Мэгги сокрушала социалистов и мягкотелых вероотступников, этих сторонников консенсуса, воевала против тех же самых неверных, в крестовый поход против которых выступил и Рейган. Президент и многочисленный почетный караул торжественно приветствовали Тэтчер на южной лужайке Белого дома. Было полное впечатление, что Рейган и его кавалерия прибыли, чтобы присоединиться к походу Тэтчер. На ветру полоскались боевые знамена, гремел обтянутый медвежьей кожей барабан. Рейган в своем выступлении предупредил о необходимости быть бдительными по отношению к Москве, где правил тогда больной руководитель советской компартии Леонид Брежнев. «Пока наш противник продолжает вооружаться темпами и в масштабах, далеко превосходящих потребности обороны, — говорил президент, — свободный мир должен предпринимать все необходимое для обеспечения своей безопасности». Тэтчер согласилась искренне, от всей души и принесла клятву верности: «Американские успехи будут нашими успехами. Ваши проблемы будут нашими проблемами. Когда вам потребуется помощь друга, мы всегда будем рядом». В течение двух часов Тэтчер и Рейган вели переговоры в Овальном кабинете Белого дома. Они закрепили свою дружбу, а заодно попробовали примерно 35 сортов из тех леденцов, которые Рейган постоянно держал на своем письменном столе. «Возможно, они и вредны для зубов, но они помогут поднять потребление сахара в Англии», — весело заметила Тэтчер, разгрызая карамельку.