Маргарет Тэтчер. Женщина у власти - [112]

На следующий год в Мейзе разразилась еще одна голодовка. Ее руководителем был Бобби Сэндс, упрямый 27-летний активист ИРА, приговоренный в 1976 году к четырнадцати годам за незаконное владение огнестрельным оружием. Это был уже его второй срок в тюрьме строгого режима. Ранее он отсидел три года за ношение оружия и за два вооруженных ограбления — традиционный для ИРА способ добывания средств. В марте 1981 года он начал спор с Тэтчер, заявив, что отказывается есть, пока ему не будет предоставлен статус политического заключенного, то есть признание его военнопленным, право носить собственную одежду вместо тюремной и освобождение от работы. Правительство отвергло его требования. «Мы не считаем, что с теми, кто совершил преступление по политическим мотивам, следует обращаться иначе, чем с совершившими его под влиянием каких-то иных мотивов», — заявил любимец Тэтчер Хамфри Эткинс, в то время министр по делам Северной Ирландии.

Тем бы дело могло и кончиться. Однако через четыре дня после того, как Сэндс начал свой пост, умирает член парламента, католик, представлявший избирательный округ, находящийся на границе с Ирландской Республикой. ИРА сумела добиться выдвижения на осводившееся в Вестминстере место кандидатуры Сэндса. К смятению правительства, на промежуточных выборах 10 апреля Сэндс нанес поражение убежденному юнионисту и стал членом парламента. И тем самым, пока Сэндс продолжал слабеть на воде и соляных таблетках, вопрос о его голодовке превратился из частного в крупное политическое дело. На восьмой неделе голодовки три члена ирландского парламента прилетели в Белфаст с целью убедить Сэндса прекратить голодание. Тот отказался. Тогда тройка попыталась встретиться с Тэтчер, но она не пожелала их принять. Вскоре после этого, когда пять английских солдат были убиты в результате взрыва бомбы, Тэтчер обрушилась на участников голодовки, заявив, что, когда убийцы солдат пойдут под суд и будут осуждены, «я надеюсь, никто не станет утверждать, что они имеют право на какие-то особые привилегии».

Сэндс вскоре умер, как и девять других заключенных тюрьмы Мейз. И как еще пятьдесят человек, погибших во вспышке насилия, спровоцированной этим противоборством воль. Со всего мира шли обращения в адрес Тэтчер, призывавшие ее смягчить позицию. Она не поколебалась ни разу. Ее непреклонность в этом вопросе стоила ей какой-то части поддержки за границей, причем особенно в Соединенных Штатах. После смерти Сэндса денежные поступления из США в адрес ИРА утроились. В Нью-Йорке принца Чарльза встречали антибританскими демонстрациями. Вынуждена была отменить свою запланированную поездку в США и принцесса Маргарет, которая еще раньше, вскоре после убийства Маунтбеттена, вызвала взрыв возмущения, якобы отозвавшись во время визита в Чикаго об ирландцах как «свиньях». Голодовка поляризовала общественное мнение, и во всем мире усилились требования найти политическое решение проблемы Ольстера.

Джеймс Прайор, сменивший в 1981 году Эткинса в министерстве по делам Северной Ирландии, выступил с новой инициативой. Он предложил решение, основанное на идее разделения власти двумя общинами в новой Ассамблее Ольстера. В соответствии с этим планом «постепенного перехода» лоялисты-протестанты и республиканцы-католики должны были работать совместно, получая от Лондона все больше прав и полномочий по мере того, как углублялось бы их согласие друг с другом. Лондон был заинтересован в достижении тут какого-то жизнеспособного соглашения; но в Ольстере мало у кого лежала душа к совместному отправлению власти. Вестминстер принял решение об образовании ассамблеи, в которой должно было быть 78 мест. Но еще до начала выборов в нее стало ясно, что водораздел был слишком широк. Католики заявили, что они станут бойкотировать ассамблею. Протестанты — что они хотят правления большинства, а не разделения власти. Сама Тэтчер оставалась холодна ко всей этой идее в целом. Прайор ушел в отставку, и его идея провалилась, став еще одной из бесконечной череды неудач.

Кровопролитие между тем продолжалось. В июле 1982 года подброшенная ИРА бомба взорвалась в тот момент, когда через Гайд-парк гарцевало подразделение Личной кавалерии Ее Величества, разбросав по улице мертвых и раненых людей и лошадей. Другим взрывом была разрушена сцена в Риджент-парке, когда там выступал военный оркестр. Погибло десять человек, 55 было ранено. Положение еще более осложнилось, когда в разгар мучительного процесса переговоров относительно Ассамблеи Ольстера и сопровождавших его взрывов бомб разразилась фолклендская война и Хоги выступил с осуждением британской агрессии. Тэтчер назвала это заявление непростительным предательством, и отношения между Лондоном и Дублином ухудшились.

На протяжении следующего, 1983 года проблема Северной Ирландии оставалась больной и нерешаемой. Взрыв бомбы в универмаге Хэрродс под Рождество напомнил о ее существовании и способствовал оживлению усилий в поисках урегулирования. В мае 1984 года группа националистически настроенных политиков, представлявших обе стороны межирландской границы, выступила с рекомендациями относительно воссоединения острова, и предотвращения дальнейшего сползания к «насилию, анархии и хаосу». Изложенные в документе, озаглавленном «Отчет форума по Новой Ирландии», эти предложения призывали к образованию единого государства со столицей в Дублине; к созданию новой конституции, которая исходила бы не из принципа вероисповедания; и к «необратимым гарантиям защиты и сохранения целостности как юнионистского, так и националистического движений». Националисты считали, что они пошли на серьезные уступки, позволив юнионистам сохранить их связи с Великобританией и призвав к конституции, которая предоставляла бы полные гражданские и религиозные свободы обеим сторонам. В документе предлагались также и еще два возможных решения: создание федеральной системы, при которой каждая столица имела бы собственное правительство, но был бы один общий президент; либо установление совместного суверенитета над Северной Ирландией. Рональд Рейган высоко отозвался об этих предложениях, однако ни один из вариантов не был приемлемым для Тэтчер.