Маргарет Тэтчер. Женщина у власти - [110]

В Белфасте — городе, где насильственные столкновения были наиболее часты и интенсивны, — целые районы подверглись перепланировке, исходя из соображений безопасности. Над схемами улиц в новых жилых районах работали рука об руку гражданские архитекторы и военные специалисты. В отличие от старых жилых районов, где изобиловали аллеи, неизвестные посторонним проходные дворы, где была масса возможностей скрыться незамеченным, новые микрорайоны строились так, чтобы в них был только один въезд и выезд, что облегчало бы силам безопасности блокирование таких кварталов и проведение в них обысков. Территория между микрорайонами разравнивалась бульдозерами и превращалась в «ничейную землю». Но крайним примером такого военного градостроительства стала «линия мира» — безобразная стена из бетона, кирпича и стали высотой с телеграфный столб. Сплошь покрытая надписями типа «Да здравствует ИРА!» и «Перебьем папистов!», она отделяет протестантский Шэнкхилл от католического Западного Белфаста {4}.

Подобное военизированное строительство явилось следствием неспособности положить конец открытой вражде, продолжающейся уже в течение жизни целого поколения людей. Британские и ирландские государственные деятели пытались разорвать эту цепь нападений и ответных актов мести как политическими, так и военными средствами; но почти безуспешно. Все предложения о каком-то разделении власти не получили поддержки. На всем протяжении конфликта Англия отказывается выводить свои войска из опасения, что вслед за этим ИРА учинит массовую резню. Просто уйти, отказавшись от английского суверенитета над Северной Ирландией, тоже невозможно, поскольку там остается протестантское большинство, лояльное к Великобритании. Впечатление таково, что логического выхода из создавшегося положения просто не существует.

Политическая ситуация еще более осложняется теми психологическими отношениями, что сложились между Англией и Ирландией. Они непросты, но все же их можно свести к нескольким основополагающим моментам. Во-первых, Ирландия — это небольшая страна, ее население составляет всего 6 процентов от английского. Во-вторых, когда Великобритания чихает, Ирландия заражается насморком. В-третьих, когда чихает Ирландия, Англия чаще всего этого даже не слышит и тем более не утруждает себя пожеланием «Будьте здоровы!». В-четвертых, любой вопрос, касающийся Британии, имеет для Ирландии первостепенное значение. И наконец, в-пятых, Англия обычно реагирует на существенные для Ирландии вопросы лишь тогда, когда в них складывается какой-либо острый кризис.

Отношение Тэтчер к Смуте коренится в ее собственных сильных юнионистских чувствах и, в меньшей степени, в консервативно-методистском воспитании, полученном ею в детстве. Ее отношение сформировалось также и под влиянием отвращения к терроризму и особенно под воздействием шока от убийства Эйри Нива в марте 1979 года. Это злодейство пробудило в Тэтчер абсолютную ненависть к ИРА, еще более укрепившуюся после покушения в Брайтоне.

Через четыре месяца после убийства Нива ИРА организовала новый террористический акт, взорвав около Слиго рыболовную шхуну лорда Маунтбеттена вместе с ее владельцем. Погиб 79-летний герой второй мировой войны, дипломат, прославившийся как архитектор независимости Индии, один из наиболее заслуженных государственных деятелей и любимец королевской семьи. Тэтчер пробыла к этому времени на посту премьер-министра всего три месяца. В тот же августовский день на мощной мине подорвался английский военный патруль в Южном Армаке. Когда к месту трагедии прибыл спасательный вертолет, взорвалась вторая мина. В этот день, самый кровавый в Ольстере, было убито в общей сложности восемнадцать солдат.

Тэтчер была в ужасе. Но, преисполненная решимости не действовать под влиянием эмоций, она закрылась в кабинете и сама, от руки, написала письма вдовам и семьям всех убитых солдат. Затем, с целью продемонстрировать, что ее не запугать, она полетела в Белфаст и, в окружении охраны и солдат, прошлась пешком по улицам города, выслушивая, что думают его жители об этих убийствах. Последнего правнука королевы Виктории, лорда Маунтбеттена пышно и с соблюдением тщательно, во всех деталях разработанной процедуры похоронили в Вестминстерском аббатстве. После похорон Тэтчер встретилась с премьер-министром Ирландии Джеком Линчем для обсуждения мер по укреплению безопасности. Линч, возглавлявший «Фианна файл», ирландскую партию, у которой исторически были самые тесные связи с ИРА, с отвращением относился к проводимой ИРА тактике террора. «Нынешняя ИРА не имеет ничего общего с той, что существовала в начале 1920-х годов, — заявил он. — Эти люди вовсе не борются за Объединенную Ирландию. Они сохраняют разделение Ирландии, сохраняют тот страх и озлобление, что существуют на Севере страны. Это грубый и ужасный гангстеризм» {5}.

Переговоры Тэтчер и Линча завершились в дружеской атмосфере, но ни им, ни кому-либо другому так и не удалось найти решения. Когда месяцем позже Ирландию посетил папа Иоанн Павел II, он выступил со страстным призывом: «Я на коленях молю вас сойти с пути насилия!». ИРА отвергла эту мольбу: «Мы глубоко убеждены, что только сила способна устранить зло английского присутствия в Ирландии».