Маргара, или Расстреляйте меня на рассвете - [13]

Четвертинка была продемонстрирована. Я раздумывал. Где-то я кодеинщика этого видел. Где?

Не было времени вспоминать, меня повели уже на зады магазина № 7 Свердловского райпищеторга (что-то заставило меня поднять голову на вывеску и запомнить), появился стакан в руке радушного грузчика, налита водка, мерзавка хорошо пошла, огурец возник очень вовремя, грузчик вполне удовлетворился остатками жидкости в четвертинке. Через пять минут удовлетворился и кодеинщик, оказавшийся, к сожалению, нетерпеливым и жадным; он ссыпал на язык весь полученный мною кодеин, извлек из кармана пачку рецептов, предложено было обойти все аптеки улицы Горького… Обошли, после каждой — полстакана водки, попрошайка преисполнялся все большей уверенностью в завтрашнем дне. А я вспомнил: да он же в библиотечном дворике толкался, когда я перемигивался с уборщицей!

Последняя аптека — уже на Лесной, рядом с Белорусским. Ноги мои подкашивались, кодеинщик соболезнующе цыкал, поглядывая на меня. Жил он где-то рядом, втащил в квартиру, положил меня на диван; утром потянуло к холодной воде, надо было чем-то заливать бушевавший во мне пожар. Вышли на улицу, время без чего-то восемь, в этот час водку нигде не продавали, но были места, где местная власть давала слабинку, запуская за прилавки добросердечных баб, одно такое место кодеинщик знал: Дорогомиловка, я охотно поддержал его идею. Поехали туда, вот и знакомый магазинчик, бутылка получена, бутылка уже в кармане, благодетель мой потянул меня прочь, повел в безопасное место. Пошли тихо в гору, остановились. Напарник задумчиво покусывал спичку. Справа — пятиэтажки, утро солнечное, дети испытывали себя, повизгивая на качелях. Пить “из горла” я еще не научился, да и хотелось просто посидеть со стаканом, потрепаться “за жизнь”. А где она, жизнь, где он, стакан?

— Ребята, вы чего ищете? — раздался сзади усталый женский голос.

— Стакан, — сказал я. Не сказал, а словно огрызнулся.

— Ну так пойдемте, дам я вам стакан… — и мимо нас, направляясь к дому, прошла женщина. Я колебался. Последние месяцы приучили меня к бдительности, милицейские подвохи чудились повсюду, немилосердно и увлекательно, кстати, существование человека, которого похмелье зовет в дали таинственные.

Колебался я… Но спутник проявил мужество, толкнул меня — да пойдем, мол, чего теряем…

И пошли… Лестница, второй этаж, на уровне глаз — очень недурные женские ноги и хозяйственная сумка, оттуда достаются ключи, дверь распахивается. Предложено снять обувь, если заблагорассудится, на стол ставится кое-какая закуска. Оба мы как-то нервно засуетились, с опаской поглядывали на стены. Однокомнатная квартира, окна во двор, из холодильника (он на кухне) принесены две бутылки пива, получает объяснение и необычное гостеприимство. Женщина потеряла мужа, тот искал стакан по знакомой нам нужде и влетел в компанию, которая и затащила его в тюрьму, с тех пор женщина выносит стакан, едва раздастся звонок в дверь. “Сейчас лук в селедочку нарежу…”

Моих лет дамочка, непонятный стиль в одежде, да мне — наплевать, выпью — и будь здорова, красотка. Пока рассматривал — спутник опрокинул в рот порошок кодеина. “Третью рюмку поставьте…” — предложено было мною, но дама отказалась, “попозже” — так объяснила. Кодеинщик подцепил вилкой что-то с тарелки и отказался от дальнейшего застолья, ушел. Я сидел, внимая телом первому наплыву мыслей после рюмки. Дама подсела, выпила. Познакомились: Диана, с “Ленфильма”, здесь в командировке, квартиру эту сняла ей студия, без мужа ей плохо, сейчас — рада, что за мужчиной, то есть за мной, можно и надо ухаживать.

Не то чтобы хороша или привлекательна, но удобна, при ней можно даже вслух помечтать; фигуристый бабец, по-мужски выражаясь, и одета так, что испытываешь уважение к портнихе, сшившей юбку: покроем ее сотворен намек.

Подушка брошена на диван. Планы на сегодня намечены. Я сплю, потому что в таком виде выпускать меня на улицу — преступление, Диана едет на “Мосфильм”, он неподалеку, ей звонить будут из Ленинграда, возвращается сюда, и вечером — культурно-развлекательные мероприятия, фильм хороший найдется, два кинотеатра рядом, “Пионер” и “Призыв”, и на “Мосфильме” могут прокрутить нечто иностранное.

Дверь закрыта, лязгнули замки, я провалился в сон, до двух часов дня, Диана застала меня на кухне у раскрытого холодильника, принесла она пиво, села рядом, вгляделась.

— Тебе никуда не надо спешить?.. Расскажи о себе.

Ее удовлетворило то, что в радиотехнике называется скелетной схемой: когда родился, кто родители, профессия, где работаю… Поскольку работы не было, то и о зарплате не стоило упоминать. Семейное положение? Да живу где придется. Плохо живу, дорогая Диана.

— Нам повезло, — сказала Диана, — мне прислали кучу денег, на освоение темы. — Пригубила пиво. — Где-то рядом универмаг. Туда схожу. А ты пока — в ванную и под душ.

Вновь я заточен, но зато — впервые за последние годы нашлась истинно заботливая женщина. И не бестактная, как мать, ни словечка не сказала Диана о том, какой грязный я и, наверное, вонючий. Майка, трусы, носки и рубашка — это принесла она из универмага; я не осмелился потянуться к ней в поисках более ощутимой ласки, робкая попытка пресеклась ею поцелуем и смехом: “У нас впереди вечность…”