Марфа окаянная - [34]
Ваня, немного успокоившись, слушает, затем восклицает звонким своим голосом:
— Так то вон лук какой! Мой-то похужее!
— Да ведь и ты не Михайла Казаринов, — отвечает с улыбкой Никита.
Ваня гордо поднимает голову:
— Я Иван Борецкий!
Никита делает удивлённое лицо:
— А я-то, дурак, и не знал. Да ты не горячись. Михайло в малолетстве того лука тоже не имел, а был у него такой, как у тебя.
Ваня недоверчиво смотрит на Никиту, не обманывает ли? Но Никита уже не улыбается.
— Ладно, — вздыхает Ваня. — Отойди от доски-то!
Он вновь поднимает лук, вкладывает стрелу.
— Левый локоть, локоть не топырь! — прикрикивает Никита. — Ровнее держи!
Стрела летит и звонко вонзается в доску. В круг она не попала, но Ваню уже охватывает радостный азарт. Он вопросительно смотрит на Никиту.
— Молодцом! — кивает тот. — Довольно на первый раз.
— Нет, ещё давай стрелять! — не соглашается Ваня.
Никита доволен про себя.
— Локоть-то не топырь! — в который раз повторяет он. — Вот, верно!
Стрела вонзается в круг.
Вечером к Никите наведался друг его Захар Петров, кровельщик. Пришёл со жбаном своего пива.
— Поставь нам кружки, деушка, — попросил Настю, прибиравшуюся в людской. — Моего опробуем. И себе кружку подставляй. А то всё с пустыми руками к вам хаживал, самому совестно.
— Деушка! — передразнила Настя. — Не женихаться ль явился? При живой жене грех.
Никита с Захаром засмеялись.
— Забогател никак, — продолжала подтрунивать Настя, ставя на стол три кружки. — Что, щедро платит богатая Настасья?
— Какое там! — отмахнулся Захар. — Байну да два сенника ей перекрыл, а заплатила токмо за байну. Теперича на терем велит лезть, а я сумлеваюсь: ну обратно обманет? У Марфы Ивановны по чести было всё, за Марфой Ивановной не водилось такого, чтоб не платить. А у Григорьевой... — Он перекрестился. — Едва дурное слово не вымолвил, прости Господи! Эх, Настя! Даром что зовут вас одинаково, а у тебя я голодным не работал.
Он разлил пиво по кружкам.
— Хорошо сварил, — похвалил Никита, отхлебнув. — Нашего не хужей.
— Неужто не кормит? — удивилась Настя.
— Да что про меня говорить, — возмущённо жаловался Захар, — я человек ремесленный, вольный, пришёл и ушёл. А робы и холопья ейные все впроголодь живут, злые как собаки. Оттого и злые. Работал я у бояр, знаю, но такой прижимистой во всём Новогороде не сыщешь.
Захар тяжело вздохнул. Никита с Настей переглянулись и вздохнули тоже.
— Не серчайте, — смутился Захар. — Экий ведь я, нагнал тоску! Душевно мне с вами, душу отвёл и полегчало. Скажу вот чего только. Недоброе затевается в тереме Григорьевой против боярыни Марфы. Сам не знаю толком, по словечкам отдельным сужу. Оно, конечно, дело не наше, боярское, а и вам бы не пострадать...
Ваня побродил по терему, наведался на дядину половину, в Васяткину горенку. Но Васятку уже уложили в постель, тётка Онтонина не допустила к нему. Олёна тоже запёрлась, сказала из-за двери, что спать легла.
Олёна в последнее время переменилась. Реже смеялась, стала задумчивей, порой не слышала, что ей Ваня рассказывал, а тихо улыбалась чему-то своему.
Бабушка Марфа опять куда-то уехала, ещё не вернулась.
Ваня пошёл к Никите, в людскую.
— Соколик наш ясный пожаловал! — сказала приветливо Настя. Усадила его за стол, подала ложку, миску с простоквашей и тёплую горбуху ржаного хлеба. — Кушай, миленький.
Ваня принялся за простоквашу, будто весь день не ел.
Захаров жбан опустел. Никита взглянул на Настю:
— Что ли, нашего принеси?
Та вышла и скоро вернулась с глиняным кувшином, по краю которого медленно стекала густая пена.
— Вы уж без меня, в голове шумно, — сказала она, ставя кувшин перед Никитой.
Захар задумчиво наблюдал, как тот разливает душистое пиво. Взял свою кружку, но пить не спешил. Произнёс негромко:
— На Москву зовут ехать.
— Кто? — удивился Никита.
— Да был тут князь тамошний, не из главных, молодой такой. Его люди по городу шастали, высматривали мастеров. Приглянулся им. Москва строиться желат основательно, каменно. У них, бают, что ни день, то пожар. Да не одного меня звали. Плотников берут. Капитон, каменщик, согласие дал, после Пасхи двинется. Заработки сулят. Прямо и не знаю...
— А и съезди, — сказала вдруг Настя. — Не сладится, так воротишься.
— Легкомысленная ты баба, — покачал головой Никита. — А жена, а изба с живностью? На Акимку оставить? Тут худо-бедно работа есть, а тамо пока посулы одни. Допустим, будет работа, а жить где? Значит, обстроиться нать, тоже недёшево.
— Съездит, осмотрится, — не уступала Настя. — Иные-то едут.
— Иные!.. — рассердился Никита. — Капитон, тот жену с матерью схоронил. Он от горя своего куды хошь готов бежать. «Съездит, осмотрится...» На Москву ехать, это тебе не из Неревского в Плотницкий конец сгонять. Москва, она неласкова, чужаков не шибко привечает, наплачешься в одиночку.
— То-то и оно, — вздохнул Захар. — Одному боязно, с товарищем бы...
— Больно ты знашь, ласкова Москва аль неласкова, — произнесла Настя насмешливо. — Сам-то не был.
— Бывал, — ответил Никита.
Огромная, вполнеба, туча приползла с востока, но пролилась на Синегорье не благодатным дождем, а песком пустыни, уничтожающим все живое. И вновь князь Владигор вынужден вступить в поединок с повелителем Злой Мглы. Лишь ему по силам спасти от гибели Братские княжества и весь Поднебесный мир. Ему да еще маленькому мальчику, о существовании которого и сам Владигор до поры не ведает.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.