Марфа окаянная - [110]
— Что же ты молчишь? — переспросила Мария Ярославна. — Ко мне не молчать приходят, а боль сердечную выговорить. Может, помочь тебе смогу.
— Прости, матушка, что обеспокоила, — еле слышно выговорила Анисья. — Ничего не надобно мне.
Великая княгиня пристально посмотрела на неё, затем достала из кармашка серебряную монету и вложила в ладонь Анисьи:
— Да хранит тебя Господь.
Она повернулась и направилась к крыльцу, давая понять, что выслушивание просьб на сегодня окончено. Дружинники не грубо, но настойчиво стали подталкивать народ к воротам.
Анисья, томимая сомнениями, побрела домой. Она ругала себя за то, что послушалась соседку и предстала перед великой княгинею такой бестолковой, что и слова выговорить не смогла. Осрамилась вконец, хорошо, не взашей её со двора прогнали. И всё же ей немножко полегчало, в глубине души теплилась надежда, которую она не позволила отобрать у себя. Серебряную гривну она решила не тратить, а спрятать в сундучок до лучшего времени.
Дома её встретила взволнованная Тоня.
— Матушка, без тебя воевода великого князя к нам приходил! О батюшке справлялся. Батюшка в сражении не убит, даже отмечен милостью великокняжеской. Государь Иван Васильевич деревню ему даровал. Прямо верить боюсь!
— Да что ты такое мелешь, глупая?
— Ей-Богу, не вру! — Тоня быстро перекрестилась. — Жив батюшка наш! Может, в пути задержался... — Она всхлипнула.
— Не плачь, — выговорила Анисья слабым голосом, сама готовая разрыдаться. — Чего плакать? Ждать остаётся нам да Бога молить о здравии отца. Знать, сердце-то меня не обманывало. Что за воевода, скажи толком?
— Огромный, прямо медведь. Как лошадь его носит, не знаю. Басом говорит. Ещё, говорит, заедет, попозднее. Батюшка его от гибели уберёг, вот он и благодарен. Заходить просил в его терем на Великой улице. А что, сходим давай?
— Я вот тебе схожу! — пригрозила Анисья, сдерживая улыбку. — Чай, не девчонка по городу бегать. Выросла уж, хошь завтра замуж отдавай.
— Мама, а чего Игнатий-каменщик приходил? — спросила Тоня с опаской.
— Сына свово за тебя сватать, — не стала Анисья скрывать.
— Это Мокейку, это рябого-то?! — воскликнула Тоня в притворном ужасе. — Маманя, не отдавай!
— Не верещи! То не решено ещё. Без отцова благословения и за князя не выдам, так и знай!
Тоня замолчала, задумалась и глубоко вздохнула.
— Скорей бы уж... — произнесла она.
Мать в ответ тоже вздохнула и обняла дочь.
— Ничего, — шептала она, гладя Тоню по голове. — Дождёмся, а там и свадьбу справим, и жизнь наладим. Потерпи, милая, скоро уже. Сердце подсказывает...
Глава пятнадцатая
«Иоанн воссел на престол с мыслию оправдать титул великих князей, которые со времён Симеона Гордого именовались государями всея Руси; желал ввести совершенное единовластие, истребить уделы, отнять у князей и граждан права несогласный с оным, но только в удобное время, пристойным образом, без явного нарушения торжественных условий, без насилия дерзкого и опасного, верно и прочно: одним словом, с наблюдением всей свойственной ему осторожности. Новгород изменял России, пристав к Литве; войско его было рассеяно, гражданство в ужасе; великий князь мог бы тогда покорить сию область; но мыслил, что народ, веками приученный к выгодам свободы, не отказался бы вдруг от её прелестных мечтаний; что внутренние бунты и мятежи развлекли бы силы государства Московского, нужные для внешней безопасности; что должно старые навыки ослаблять новыми и стеснять вольность прежде уничтожения оной, дабы граждане, уступая право за правом, ознакомились с чувством своего бессилия, слишком дорого платили за остатки свободы, и наконец, утомлённые страхом будущих утеснений, склонились предпочесть ей мирное спокойствие неограниченной государевой власти. Иоанн простил новгородцев, обогатив казну свою их серебром, утвердив верховную власть княжескую в делах судных и политике; но, так сказать, не спускал глаз с сей народной державы, старался умножать в ней число преданных ему людей, питал несогласие между боярами и народом, являлся в правосудии защитником невинности, делал много добра, обещал более».
Карамзин
«Серебряные деньги у них бывают четырёх родов: московские, новгородские, тверские и псковские. Московская монета не круглая, а продолговатая и до известной степени овального вида, называется она деньгою и имеет различные изображения. У старинных на одной стороне розы, у позднейших — изображение человека, сидящего на лошади; на другой стороне и те и другие имеют надпись. Сто этих денег составляют один венгерский золотой. Алтын — шесть денег, гривна — двадцать, полтина — сто, рубль — двести. Ныне чеканятся новые, отмеченные буквами с той и другой стороны, и четыреста денег стоят рубль.
Тверские имеют с обеих сторон надпись и по стоимости равняются московским.
Новгородские на одной стороне имеют изображение государя, сидящего на троне, и против него — кланяющегося человека; с другой стороны надпись; по стоимости они вдвое превосходят московские. Новгородская гривна стоит четырнадцать, рубль же — двести двадцать две деньги.
Псковские с одной стороны имеют бычью голову в венце, а с другой надпись. Кроме того, у них есть медные монеты, которые называются пулами; шестьдесят пул по стоимости равны московской деньге».
Огромная, вполнеба, туча приползла с востока, но пролилась на Синегорье не благодатным дождем, а песком пустыни, уничтожающим все живое. И вновь князь Владигор вынужден вступить в поединок с повелителем Злой Мглы. Лишь ему по силам спасти от гибели Братские княжества и весь Поднебесный мир. Ему да еще маленькому мальчику, о существовании которого и сам Владигор до поры не ведает.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Герои повести "Кольцо графини Шереметьевой" — Наталья Шереметьева и Иван Долгорукий, на долю которых выпали заговоры, доносы, ссылка — и великая любовь... 19 января 1730 года должна была состояться свадьба, и не простая, а "двойная" (это к счастью): императора Петра II с княжной Екатериной Долгорукой, и свадьба князя Ивана Долгорукого с Наташей Шереметевой. Но случились непредвиденные события. Ивана Долгорукого ждала ссылка в ледяную тундру, юная жена отправилась в Сибирь вместе с ним. В поздние годы она написала о своей жизни "Своеручные записки".
На заре Петровской эпохи, когда прямо на глазах поднимались дворцы и делались блистательные карьеры, взошла новая звезда на небосклоне российского мореплавания — звезда командора Беринга. О его нелёгком пути сначала по служебной лестнице в русском флоте, а потом и через всю Россию до самых её пределов навстречу неизведанному повествует роман Н. Коняева «Ревизия командора Беринга».
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.