Маресьев - [77]
СКВВ был уникальной в своем роде общественной организацией. Эта структура, имевшая филиалы в областях, краях и республиках Советского Союза, в отличие от других общественных организаций не собирала членские взносы и не выдавала членских билетов. Когда гости из-за рубежа у того же Маресьева спрашивали о том, кто является членом СКВВ, он коротко отвечал:
— Вся страна.
Алексей Петрович не кривил душой. Миллионы людей, за плечами которых была страшная кровопролитная война, по сути, являлись членами СКВВ. Это ветераны Вооруженных сил, участники партизанского движения, подпольщики, бывшие узники фашистских концлагерей, инвалиды войны, бойцы народного ополчения… От их имени СКВВ как уполномоченный орган выступал на различных международных площадках в защиту мира, чтобы пламя войны вновь не заполыхало и над Европой, и над другими континентами.
Уже в первые годы своей деятельности СКВВ занял прочные позиции в международном ветеранском движении, у него установились прочные контакты с организациями ветеранов войны Италии, Бельгии, Норвегии, ряда других стран.
Наиболее добрые отношения у комитета сложились с французскими ветеранами, в частности, из знаменитого авиационного полка «Нормандия — Неман». У этого полка героическая история. Сражаясь с немецкими захватчиками в составе 303-й авиадивизии 1-й воздушной армии, французские летчики совершили более 5 тысяч самолетовылетов, провели почти 900 воздушных боев, сбили 273 самолета противника. В июне 1945 года французские летчики на боевых самолетах Як-3, переданных Франции советским правительством, улетели на родину. Однако связь не прервалась, она продолжилась в мирной жизни. В тот период советские и французские ветераны немало сделали для сохранения мира в Европе.
Этот мост фронтовой дружбы, если можно так выразиться, был построен и во многом благодаря Маресьеву. Начало ему было положено на аэродроме в Иванове, где в 1943 году лейтенант Маресьев впервые встретился с французскими летчиками, в том числе с командиром эскадрильи майором Жаном Луи Тюланом[38], капитаном Роланом де ла Пуапом[39], младшим лейтенантом Марселем Альбером[40]. Потом их пути пересеклись в небе на Курской дуге, а в мирные дни, в частности, с де ла Пуапом — в Москве, Туле, Волгограде, Париже, Монтрёе…
В начале 1960 года в Париже состоялась премьера франко-советского фильма «Нормандия — Неман». А в марте аналогичное мероприятие прошло и в Москве. На премьеру этой картины по приглашению Министерства культуры СССР и СКВВ прибыла французская делегация. Песня, прозвучавшая в этом фильме, сразу стала своего рода гимном советских и французских летчиков. Ее чеканные строки (автор — Евгений Долматовский) призывали хранить память о войне, свято беречь дружбу, скрепленную кровью:
«Все мы без исключения, — писал в своем письме Маресьеву бывший командир полка „Нормандия — Неман“ бригадный генерал авиации Пьер Пуйяд, — храним лучшее воспоминание о всех советских летчиках, с которыми мы познакомились во время войны.
Мы никогда не забудем их, независимо от того, кем они были: нашими руководителями, товарищами по борьбе или же подчиненными. Мы хотели бы только чаще встречаться с ними и пожелать им и их семьям большого счастья и самого хорошего здоровья. […]
Выражая чувство признательности за прием, оказанный нам в Советском Союзе, мы имеем в виду также и весь советский народ. Всегда и везде, где бы мы ни были, будь то на фронте, в Туле или Москве, он встречал нас приветливо и с большим гостеприимством. Повсюду мы чувствовали его любовь, и он научил нас в свою очередь полюбить Вашу страну».
Помимо бывших летчиков полка «Нормандия — Неман» крепкие узы дружбы связывали Маресьева с основанной еще писателем-антифашистом Анри Барбюсом Республиканской ассоциацией ветеранов войны (ARAC). Его не раз с огромной радостью принимали коллеги в Париже и других городах Франции. По их приглашению Маресьев принимал участие в национальных конгрессах ARAC и в праздниках ее газеты Le Réveil des combattants («Пробуждение бойцов»).
В трудные для России 1990-е годы, когда в аптеках было хоть шаром покати, французские коллеги не раз выручали Маресьева медицинскими препаратами, в которых нуждался он и его младший сын Алексей. Один из тех, кто помогал ему, был почетный президент Федерального союза ветеранов Сопротивления офицер Почетного легиона Марсель Фивель-Деморэ. Сохранилось письмо, в котором Маресьев благодарит своего коллегу за присланные лекарства. Вот строки из его послания:
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
Книга посвящена одной из ярких фигур русской общественной мысли первой половины XIX века, поэту, философу и просветителю Николаю Станкевичу. Друг Я. М. Неверова, В. Г. Белинского, К. С. Аксакова, Т. Н. Грановского, М. А. Бакунина, И. С. Тургенева, человек, стоявший у истоков творчества выдающегося поэта-песенника А. В. Кольцова… В литературно-философском кружке Станкевича черпало вдохновение целое созвездие имен, с которыми связана разработка важнейших отечественных философских и эстетических концепций.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.