Маресьев - [27]
В один из дней, а это было 7 ноября, летчики услышали из репродуктора голос И. В. Сталина. И все сразу вздохнули с облегчением: Москва наша, не сдали! Верховный главнокомандующий говорил медленно, с акцентом. Его слова были обращены к участникам праздничного парада в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, который проходил на Красной площади в Москве. Но одновременно это был призыв ко всем, кто находился в боевом строю:
— На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить разбойничьи орды немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас непобедимое знамя великого Ленина!
Затаив дыхание, летчики ловили каждое слово вождя. И опять были мысли о фронте, о том, чтобы их как можно скорее направили на защиту столицы Родины. Обороняющимся войскам нужны были свежие силы летчиков.
Но проходили дни, недели, а полк никуда не двигался. Получив новое пополнение из числа выпускников авиационных школ, в основном это были сержанты, весь летный состав в напряженном режиме проходил переучивание на истребитель Як-1. Задача Маресьева, других опытных летчиков состояла в том, чтобы как можно скорее поставить молодежь на крыло.
Однако мысли Маресьева все равно были о фронте, откуда теперь каждый день приходили радостные вести о наступательных операциях Красной армии. Особенно вдохновляли победы наших войск под Москвой. Уже к концу декабря они разгромили части и соединения группы армий «Центр», прорвавшиеся к ближним подступам столицы с севера и с юга. Угроза захвата сердца государства миновала. Да и на других участках советско-германского фронта обстановка в корне изменилась. Несмотря на то, что вермахт по-прежнему обладал превосходством, инициатива в ведении боевых действий постепенно стала переходить к Красной армии.
Незаметно наступило 31 декабря. Маресьев и несколько его боевых друзей собрались в избе, где он квартировал, чтобы отметить наступление Нового года. Подняв алюминиевые кружки, звонко чокнулись ими и, не сговариваясь, дружно прокричали здравицу:
— За Победу!
Новый, 1942 год начался с ожидания перемен. И они наступили. В начале февраля полк передали в резерв ВВС Московского военного округа. В один из дней Маресьев в составе 1-й эскадрильи прибыл на Саратовский авиазавод получать новую матчасть. До родного Камышина отсюда было рукой подать — всего каких-то 170 километров. Но возможности побывать дома не представилось. Зато в Саратове он повидался со своими родственниками. Здесь жила семья среднего брата Николая. Родственники приютили на несколько дней Алексея и его товарищей. В памяти племянницы Альвины Маресьевой, тогда еще маленькой девочки, хорошо отложилась встреча с дядей Леней: «Мы жили у самого завода, где делали моторы для танков, поэтому бомбежки были часто. Жили на третьем этаже. Мы с мамой постоянно бегали в бомбоубежище. Когда-то удавалось одеться, когда-то нет. Однажды, я помню, мама выскочила на улицу раздетая, в чем спала. Было очень страшно… Наготове у нас всегда был небольшой саквояж с необходимыми вещами. К счастью, в наш дом ни разу не попала бомба. Как раз в это время к нам приехал дядя Леня со своей эскадрильей. Кроватей на всех не хватало, спали, где придется, кто-то даже размещался на полу. Помню, меня отправили к соседке на время».
Получив новые Як-1, летчики перелетели на аэродром, базировавшийся под Калугой. Фронт был совсем рядом. Отбросив в декабре 1941 года захватчиков на 150–200 километров от Москвы, войска Красной армии готовились к новому наступлению.
— Теперь уж точно попадем на фронт! — не сомневались летчики. И при этом гадали: — Только на какой? На Западный? Брянский?
— А какая разница. И так уже застоялись…
Ждать пришлось недолго. В один из мартовских дней полк в полном составе прибыл на аэродром. Летчики получили полетные карты. Погода была хорошая. Сквозь редкие белесые облака пробивались лучи просыпающегося весеннего солнца. Послышались привычные команды:
— От винта!
— Есть от винта!
Первая группа новеньких светло-зеленых «Яков», в составе которой летел Маресьев, стала в ровный строй и взяла курс на Северо-Западный фронт.
Глава 4. «Из боевого вылета не вернулся»
Наша военная молодость —
Северо-Западный фронт.
М. Л. Матусовский. «Пушки молчат дальнобойные»
Северо-Западный фронт, куда прибыл 580-й истребительный авиационный полк, в мартовские дни 1942 года особенно остро нуждался в авиации. Начав в январе крупную наступательную операцию, советские войска окружили в районе населенного пункта Демянск Ленинградской области[18] 90-тысячную группировку немцев. В «котле» оказались шесть пехотных дивизий, в том числе дивизия СС «Мертвая голова». Ставка Верховного главнокомандования требовала «непрерывно и настойчиво сжимать кольцо окружения Демянской группировки противника и не позднее в четырех-пятидневный срок покончить с нею».
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
Книга посвящена одной из ярких фигур русской общественной мысли первой половины XIX века, поэту, философу и просветителю Николаю Станкевичу. Друг Я. М. Неверова, В. Г. Белинского, К. С. Аксакова, Т. Н. Грановского, М. А. Бакунина, И. С. Тургенева, человек, стоявший у истоков творчества выдающегося поэта-песенника А. В. Кольцова… В литературно-философском кружке Станкевича черпало вдохновение целое созвездие имен, с которыми связана разработка важнейших отечественных философских и эстетических концепций.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.