Маресьев - [104]

Перед комитетом стояло много задач. Решать их приходилось, как и прежде, в непростых условиях, поскольку проблем в стране не убавлялось. Например, в некоторых структурах жизнедеятельности, особенно в социальной сфере, положение по-прежнему оставалось плачевным. Люди месяцами сидели без зарплаты, ее часто выдавали продукцией предприятий, на которых они трудились. Скажем, на телевизионном заводе — телевизорами, на фабрике игрушек — игрушками… Что касалось пенсионеров, то им регулярно задерживали выплаты и без того мизерных пенсий. Повсеместно закрывались выручавшие их в былые времена продовольственными и промышленными товарами магазины с привычным для них названием «Ветеран». А у государства все никак не доходили руки до ветеранских проблем. Обратимся вновь к воспоминаниям В. Г. Горленко: «Вместе с Алексеем Петровичем мы присутствовали на презентации благотворительного фонда в Центральном музее Вооруженных сил. Туда приехал тогдашний глава правительства России — В. С. Черномырдин. С трудом удалось уговорить Маресьева подойти к премьеру, попросить назначить встречу для рассмотрения наболевших ветеранских проблем. Преодолели мощный заслон охраны, подошли.

— А! Маресьев! Знаю, знаю! Как же! Вы хотите встретиться? Помощник, дай телефон. Звоните в любое время, я вас приму.

Звонили много раз, но, как говорится, ни ответа, ни привета».

Вот такое, к сожалению, в лихие 90-е было отношение государства к людям, отстоявшим в суровую годину страну и поднявшим ее потом из руин и пепла. Но фронтовики, многое повидавшие и пережившие, народ стойкий, не привык сдаваться. Свое назначение РКВВ видел в том, чтобы, несмотря ни на какие трудности, продолжать осуществлять в соответствии с уставом свою деятельность. На одном из заседаний комитета было принято решение развернуть работу по подготовке к празднованию 50-летия Великой Победы. Одновременно была поставлена задача активизировать работу региональных организаций и секций ветеранов войны, что вскоре и было сделано. Если в 1992 году насчитывалось 48 секций ветеранов, то к началу 1995 года секции и организации были созданы более чем в 50 регионах.

Знаковым событием стало проведение в Москве, в Доме Союзов в марте 1995 года Всероссийской встречи ветеранов войны и молодежи. Организаторами этого мероприятия наряду с РКВВ выступили Комитет Российской Федерации по делам молодежи, Совет по делам молодежи при Президенте России, Министерство обороны, Министерство культуры. Когда объявили о выступлении Маресьева, зал буквально взорвался бурными аплодисментами. Такими же овациями провожали Алексея Петровича до места в президиуме после его выступления. Речь Маресьева была своего рода обращением к молодежи о сбережении памяти о подвигах дедов и отцов в годы Великой Отечественной войны, о практической помощи ветеранам, инвалидам войны и труда, семьям погибших воинов. Зал, где преимущественно были представители молодого поколения россиян, с большим вниманием слушал легендарного летчика.

На следующий день у Маресьева была встреча с командирами и бойцами поисковых отрядов. И снова разговор зашел о сохранении памяти, о героических традициях русского народа. Алексей Петрович не навязывал поисковикам своего мнения, лишь делился с ними мыслями. Традиции, говорил он, постигаются не только со слов и не только по страницам учебников. Их нужно пропустить через собственное сердце. А это значит и самому подняться на ту безымянную высоту, которую до последнего патрона защищали твои ровесники из тяжелого сорок первого. Это значит найти ту землянку, куда возвращались после подрыва гитлеровского эшелона партизаны. Это значит самому поставить скромный обелиск со звездой с именами погибших солдат на недавно найденной безымянной братской могиле…

Общение с молодежью прибавило Маресьеву сил. Порадовало его то, что в обществе есть здоровая молодежь, которая не пошла на поводу у оборотней и фальсификаторов-историков. Она же, эта молодежь, достойная смена, гордится славной историей Отечества, думает о своей стране как о сильной и мощной державе, готова ее защищать.

Хотя, конечно, война с прошлым еще продолжалась. Не раз пытались низвести с пьедестала и Маресьева. Говорили, что таких, как он, были десятки, если не сотни. А слава и почет достались почему-то только ему. И вообще Маресьев и Полевой ревновали к славе друг друга, на этой почве чуть ли не враждовали. Хотя ниспровергатели хорошо знали, что Алексей Петрович не напрашивался в герои книги, Полевой сам его нашел. Но они все равно стремились хоть как-то зацепить Маресьева.

Не удержался даже известный писатель Юрий Нагибин, заявив во всеуслышание: «Маресьев ненавидит Бориса Полевого…» Тогда как это была самая что ни на есть беззастенчивая ложь. Маресьев с большим уважением относился к Борису Полевому, с пониманием к его художественному произведению, даже к тому, что писатель изменил его фамилию на Мересьев. По словам сына, у отца и Полевого были прекрасные отношения, они часто ездили вместе в командировки, на встречи с молодежью, в воинские части. Сам же Алексей Петрович о писателе сказал так: «Я вообще человек доверчивый и незлопамятный. Хотя мне в жизни делали много нехорошего. Написали, например, как-то, что я чуть ли не ненавидел Полевого и даже на похороны к нему не приехал. Я по чисто физическим причинам не мог быть на похоронах Бориса — меня не было в тот момент в Москве. Но я позвонил его вдове Лидии Осиповне, а потом сходил на могилу. Мы с ним не были друзьями, но много общались, ездили вместе в командировки, бывали в гостях. Как мне потом объяснили друзья, эту клевету обо мне распускали нарочно, по заказу, как теперь говорят. Хотели показать, что я зазнался и забронзовел. Обидно».