Марджори - [16]

— Ты напоминаешь мне мою сестренку.

Он усмехнулся и помахал ей из лифта:

— Не скучай и береги ногу. Пока!

Марджори вернулась в гостиную и услышала разговор отца с Джорджем:

— Когда его начало рвать? После того, как он лег в постель?

Мать вышла из комнаты.

— Нет, сразу после того, как он приехал домой, — ответил Джордж.

— Боль росла или уменьшалась?

— Господи! — возмутилась Марджори. — Это опять язва?

— Ну, хорошо. — Отец встал и, выходя из комнаты, сказал: — Передай ему мой совет, Джордж. Пусть не ест копченого.

— Этот Сэнди кажется мне хорошим парнем. Он из Колумбии? — спросил Джордж, обращаясь к Марджори.

Она кивнула.

— Он что — единственный, кто пригласил тебя на танцы?

— О Боже, нет. Я пошла с толстяком, которого зовут Билли Эйрманн. Еще я ходила с ним кататься верхом. Когда я повредила ногу, он только запаниковал. А Сэнди взял все в свои руки и привез меня домой. У него есть потрясающая девушка. Богатая блондинка из колледжа Корнелл.

— Он предпочтет тебя, если умный.

— Не все такие умные, как ты.

— Как твоя лодыжка сейчас?

— Гораздо лучше. С тех пор как доктор снял ботинок, все прекрасно.

— Я вижу, — сказал Джордж, посматривая на толстую белую повязку, — похоже, наши поездки закончились. А жаль, я хотел кое-что предложить.

— Любопытно, что?

— Разное.

Марджори почувствовала угрызения совести.

— Наверное, я смогу поехать, Джордж, если ты действительно что-то планируешь.

Джордж просиял.

— Ты поедешь? Я заказал столик… Но все это — сюрприз. Ты действительно сможешь поехать?

— Я спрошу у мамы.

Машины ползли, гудя сиренами, под низким оранжевым солнцем, между параллельными рядами зеленых деревьев и серого бетона. Одуванчики задыхались на узких разделительных полосах. «Пенелопа» стонала и гремела, поднимаясь вверх на второй передаче. Они ехали очень медленно. Далеко впереди на магистралях Лонг-Айленда Марджори видела тысячи автомобилей в двух широких темных потоках, вьющихся в грязно-голубом тумане выхлопных газов. Джордж нажал гудок, и «Пенелопа» издала звук, напоминающий смешок больного старика.

— Дорогой, это не поможет, — сказала Марджори.

Она сидела неудобно, положив больную ногу на здоровую. Ей мешала ослабевшая пружина в сиденье. «Пенелопа» стала почти развалиной за год. Зеленую краску местами разъедала ржавчина, обивка сидений в полдюжине мест порвалась, стекло в ветровом щите удерживалось пластырем. Хуже всего был шум снизу, периодически переходящий в подозрительный скрежет. Джордж сказал, что не стоит беспокоиться — это разболталась трансмиссия. Но Марджори все равно нервничала.

Вся поездка немного тревожила ее. Она начинала раскаиваться, что назло матери согласилась на эту затею. Она могла легко отказаться, сославшись на больную ногу, зная, что в первое хорошее воскресенье мая магистрали ужасны. Но для нее было вопросом чести — настаивать на всем, что не нравилось матери, тем более, Джордж так беспокоился из-за этой поездки. Джордж вел себя странно.

Он пригласил ее на ужин в «Вилла Марлен», сказав, что это самый дорогой ресторан на Лонг-Айленде. Ей было интересно, как он мог позволить себе такую роскошь и ради чего. Но он избегал ее вопросов с таинственным подмигиванием и усмешкой.

Чтобы отвлечься от давки, головной боли, таинственности Джорджа и шума Пенелопы, она предложила сыграть в «Двадцать вопросов». Они играли больше часа, до тех пор, пока теснота не уменьшилась за Минеолой и они поехали быстрее по очаровательной сельской местности, проезжая зеленые поместья и фермы. Она победила Джорджа четыре раза, что раздражало его, а ее очень радовало. Во время длинных прогулок они всегда любили играть в «Двадцать вопросов». Сначала Джордж постоянно выигрывал, одно время они были на равных, а теперь он редко побеждал. Это объяснялось тем, что Марджори закончила колледж позже, чем Джордж, к тому же у него не было времени читать книги. Под конец он сказал, что ему надоело играть, и дальше они ехали молча.

От свежего сельского воздуха головная боль Марджори прошла, но девушка забеспокоилась еще больше, когда они въехали в сплошной туман, а позже — в голубоватые сумерки. Она пыталась заговорить с Джорджем, но он не отвечал, а только подмигивал и гладил ее коленку.

Ей не нравился этот хозяйский жест, но она не знала, как остановить его. Ведь раньше Джордж гладил ее колени сотни раз с ее восторженного одобрения.

Первый взгляд на знаменитый ресторан разочаровал ее. Марджори ожидала увидеть красиво освещенный сад, аллеи деревьев, возможно, пруд с белыми лебедями. Но вместо этого был всего лишь приземистый серый деревянный дом с выцветшим знаком над входом, клочками лужаек, несколькими деревьями и кустами сирени. Стоянка была забита «кадиллаками» и «крайслерами». «Пенелопа» втиснулась между двумя массивными автомобилями, заглохла с пыхтением и выглядела по-дурацки. Служитель при стоянке торопливо подошел к ним. Быстро оглядев автомобиль, одежду Джорджа и забинтованную ногу Марджори, он сказал с немецким акцентом:

— Извините, но все места заняты.

— Спасибо, — ответил Джордж, — мы заказали столик заранее. Пойдем, Мардж.

Они обошли фасад и поднялись по ступенькам. Высокий седой мужчина в блестящем пиджаке с пачкой меню в руке открыл дверь и загородил им вход.