Маньяк между строк - [33]
– Какое необычное у них тут отношение к творчеству Николая Васильевича, – проговорила Виктория, оглядывая здание и территорию вокруг.
К слову, само здание тоже было необычным. Ни тебе университетских колонн, ни даже хотя бы советской бетонно-стеклянной высотки. Филологический факультет вместе с отделением журналистики и пиара занимали небольшое буквой «П» выстроенное здание, напоминавшее типовой детский садик. Впрочем, стоило присмотреться и в глубине паркового квадрата, образованного кустами шиповника, стали заметны остатки детской площадки. Остов ракеты, грустно накренившийся и смотрящий в серый просвет неба между двумя скучными типовыми пятиэтажками, и остатки песочницы, которую уже много лет никто и не думал наполнять песком.
Мы вошли в здание. Внутри тоже были установлены два плаката: фиолетовый и голубой. Виктория остановилась рядом. Фиолетовый сообщал:
«Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело».
А на голубом плакате красовалось:
«Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси».
Если от предыдущих цитат у нас осталось ощущение, что они выхвачены наугад, первые попавшиеся, то, по крайней мере, две последние цитаты опознать удалось без помощи гугла. Это был, конечно, «Ревизор».
– Вика, что за ерунда? – Я показал на экран.
– Что тут у них творится? Я бы скорее так поставила вопрос, – задумчиво сказала Виктория, оглядывая холл, куда, вопреки обещаниям, никто не вышел нас встречать.
Обратиться тоже было не к кому. Рядом с турникетами на входе восседали две вахтерши с заспанными недовольными лицами, которые смотрели на нас с таким подозрительным выражением, что ни у меня, ни у моей спутницы не осталось ни малейших сомнений в том, что нас без удостоверений сотрудников не пропустят. Гневный отказ уже повис в воздухе, словно нож гильотины над особо опасным преступником.
– Что будем делать? – поинтересовался я у Виктории, стараясь не смотреть в сторону вахты.
– Как заведующую зовут? – так же шепотом поинтересовалась она, и по моей холке пробежался леденящий взгляд добросовестных охранниц, которые, наверное, видели свою миссию в том, чтобы собственной живой силой подкреплять ненадежную электронную силу пропускного механизма.
– Ларькова Людмила Ивановна.
Виктория вытащила из сумки телефон.
– Людмила Ивановна, – громко и слишком поспешно проговорила она в трубку. – Мы тут внизу… А, просто сказать, что мы на кафедру?..
Вахтерши обменялись ироничными взглядами. Слово «просто» явно не коррелировало с их представлением о собственных должностных инструкциях. Но дамы пока еще не все знали о возможностях слова в устах профессионального филолога.
Откинув волосы назад, как в клипе группы «Ленинград» про штаны и лабутены, моя тетка с лучезарной улыбкой ринулась в бой:
– Сударыни! Вы, кажется, единственные здесь люди, которые все знают и все действительно понимают. Помогите нам с коллегой, пожалуйста!
Услышав такое обращение, дамы несколько опешили и следующий пассаж восприняли молча, я бы сказал, почти некритически:
– Нас пригласила для консультации госпожа Ларькова, заведующая кафедрой современного русского языка и литературы, но тут у вас вон что творится. – Виктория выразительно кивнула в сторону плакатов и улыбнулась еще шире. – «Год Гоголя»! Все с ног сбились. Такое событие! Помогите, пожалуйста, разобраться нам в этом гоголе-моголе, скажите, куда идти! Без вашей помощи мы совсем пропадем, а мы ведь из другого города приехали, такая дорога. Вы не представляете – еще и пурга поднялась…
Через пару минут, светски обсуждая с дамами дураков и дороги, – вон и Гоголь еще про них писал, резонно заметила приятная во всех отношениях более полная вахтерша, – мы уже миновали турникет и знали даже чуточку больше, чем намеревались узнать.
«Да уж, не до консультантов там сейчас. Но проходите уж», – проворчала одна, пока другая милостиво поднесла свой электронный жетон к турникету.
– Многие коучи рекомендуют миновать «ноль позицию», сразу прорываться к тем, кто принимает решения. По-моему, зряшная рекомендация. Маленький человек в большой организации – небольшая, но сила. А уж когда речь заходит о том, чтобы нагадить, тогда вообще держись, – вещала довольная собой Вика, пока мы поднимались на второй этаж.
На кафедре, куда нас направил Борис, царили толкотня и суета. Стучали каблуки, шныряли туда-сюда пахнущие свежим лаком для волос прически. Обладательницы каблуков и причесок несли куда-то салаты и корзинки с нарезанными фруктами, тарелки с тортиками, пирожками, мясными нарезками и прочими неизменными атрибутами корпоратива, отмечаемого частными силами отдельно взятого рабочего коллектива. В глазах зарябило от обилия цветов, а запахи духов – от едких и терпких до сладких и кисловато-фруктовых – смешались с запахами закусок в непередаваемый словами коктейль. Тут действительно было не до нас.
Никто не обращал на чужаков внимания, так что если бы вдруг у нас имелся коварный план по искоренению цвета гуманитарной интеллигенции города Ставроподольска, то можно было совершенно беспрепятственно подложить под длинный овал кафедрального стола взрывное устройство или поступить более изощренно, например, налить ртуть в вазы с искусственными цветами. Со стены в коридоре строго глянули Тургенев, Чехов и Достоевский, которые, кажется, не одобрили столь радикального хода мыслей.
Саша решил, что науки в его жизни слишком много, бросил филфак и уехал в деревню. Конечно, он не нашел понимания у своей родственницы Виктории Берсеневой, эксперта-филолога Следственного комитета. А сама Виктория поглощена новым делом и пытается доказать, что статьи в прессе – это продуманная акция против администрации крупного городского предприятия. Саша не хочет ввязываться в это дело, но оказывается, что и в деревне ему не скрыться от филологии. Местные жители узнали о его специальности и обратились к нему с похожей просьбой – разобраться с клеветой в местной газете.
Город потрясло жестокое преступление – молодую семейную пару изощренно убили в собственной квартире: её задушили, его вытолкнули в окно. Перед смертью жертвы заказали на дом шикарный ужин, который остался раскидан по комнате, а входная дверь оказалась открыта. Пара вела активную жизнь в социальных сетях, поэтому в следственном комитете решили дать прочесть весь этот гигантский объём переписки филологу, человеку из научной среды, чтобы найти следы угроз, речевой агрессии, сомнительных связей. Опытному лингвисту тексты и контексты, которые они образуют, могут сказать намного больше, чем простому читателю.
Студент Саша по протекции своей тетки, эксперта-филолога Следственного комитета Виктории Берсеневой, устроился преподавать русский язык иностранцам в военный институт связи. Конечно, он готовился к тому, что афганцы – люди абсолютно другой культуры. Однако, пообщавшись с ними поближе, Саша начал считать их чуть ли не инопланетянами! Не успел он наладить контакт с учащимися и включиться в рабочий процесс, как стал одним из подозреваемых в деле об исчезновении заведующей кафедрой, Каролины Сергеевны Ивановой! У нее было много недоброжелателей, под подозрением все преподаватели и некоторые студенты.
Порой эксперту-филологу Виктории Берсеньевой достаточно проанализировать текст, чтобы найти преступника. Именно поэтому к ней обращается владелец айти-компании Павел Кнопкин. Он подозревает, что один из его сотрудников продает секретные документы конкурентам. Вика и ее племянник Саша отправляются расследовать готовящееся преступление в столицу далекого Эквадора, экзотический город Кито. Но Сашу очень тревожит, что Вика слишком очарована молодым миллионером Павлом и принимает все его слова на веру. Похоже, она не понимает, что эксперт ему нужен лишь для прикрытия…
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.