Маньяк между строк - [29]
Виктория попросила меня подождать, пока найдет одну запись, которая, по мнению врача, подтверждала эти слова особенно красноречиво. Среди относительно сухих листов нужной страницы не оказалось. Страница лежала на самом верху, видимо, как особо важная, и пострадала больше других. Ох, как в этот момент хотелось взгреть Филиппа, который стриг нас глазами со своей ветки, как только кто-то из нас приближался к окну. Но все же отрывок прочитать удалось.
3.03.1998
Среди нас есть архангелы, присланные на землю, чтобы карать людей за их грехи. Только в процессе их доставки сюда что-то пошло не так. Разучившись читать мысли. Поэтому, чтобы узнать о наших грехах, им приходится спрашивать и выведывать. Тут все объяснимо. Но иногда мне кажется, все люди вокруг меня превратились в архангелов, которые только и заняты тем, что выведывают и выведывают. В такие моменты не желаю говорить. Молчу. Как партизан. Целыми днями. Это наводит окружающих на мысли о моем нездоровье. Так нельзя.
Перечитав записи Шляпника, а главное, сопоставив их с заключениями доктора, я с ужасом обнаружил все перечисленные признаки не только у себя, но и у Виктории, а также у половины своих друзей и знакомых.
– У психиатров это называется синдромом первого курса. Меня уже предупредили, теперь мой святой долг предупредить тебя, – торжественно заявила Виктория, заметив, что я перечитываю уцелевшие от подписи Филиппа письма уже в третий раз. – Тут тебе не ателье по пошиву одежды, поэтому ничего не примеряй на себя. А то пойдешь еще дальше героев Джерома Клапки Джерома: обнаружишь у себя не только шизофрению, но и все признаки родовой горячки.
Несмотря на то что я целый год учился на ветеринара и еще не забыл некоторых навыков, сделаться ипохондриком на почве душевных расстройств казалось действительно намного проще, чем на почве разных ужасных болезней тела. В ветеринарке все было более-менее ясно: паразиты, сложные виды рака и гепатита, жуткие вирусы, в том числе болезнь Карре, в народе называемая чумкой, – все это уже давно не вызывало особых эмоций. В отличие от людей, животные не страдают душевными расстройствами, и это, пожалуй, их главный выигрыш от того, что они в процессе своей эволюции так и не обрели языка. Сходить с ума можно только на каком-то из человеческих языков и никак иначе.
Глава 12. Правдоруб
У всякого безумия есть своя логика.
У. Шекспир
Все же что-то настораживало меня в Шляпнике. Парень жил в общежитии, родом из небольшой деревушки, семья без особых средств к существованию, если не сказать бедная, судя по его же собственным словам, объект насмешек одногруппников, нелепый, странный. Но все эти обстоятельства не помешали ему жениться на самой красивой и самой обеспеченной девушке группы Лене Гавриловой.
– Да уж, загадочный, – согласилась Виктория, садясь в машину на пассажирское сиденье.
Всю дорогу до Ставроподольска мы были вынуждены слушать концерт одного кота без оркестра. Филипп отправился в свою первую служебную командировку. Для таких целей заботливая Ольга Витальевна даже оставила специальную кошачью переноску, которую, казалось, смастерили по специальному заказу, как лимузин самого тезки – короля эстрады. Огромная, комфортабельная, с непроливаемой поилкой, удобными подушечками и даже встроенными нагревательными элементами, переноска наверняка стоила половину, если не всю пенсию бедной старушки. Однако Филипп ничего этого не ценил. Он еще не полностью отошел от нескольких часов воссоединения с природой на ближайшей к нашему подъезду березе, а тут новая напасть – путешествие в комфортабельном гробу. Во всяком случае, нам с Викторией в истошных криках через сетку ясно чудилось что-то вроде: «я еще так молод! я ничего не сделал! вы за это ответите!»
Движение в сторону намеченной цели осложнил тот факт, что рулить всю дорогу по понятным причинам приходилось мне, а маятник наших с котом отношений как раз качнулся в сторону экстемума любви. Да, я стал его лучшим другом, спасителем и кошачьим пророком после того, как мужественно влез на стремянку и при помощи рукоятки швабры спихнул могучие, подобные грозовой туче телеса Филиппа с ветки, потому что покидать насиженное дерево обезумевший от ужаса кот никаким другим способом не соглашался. Мягко приземлившись на руки Виктории, наш инженер оросительного промысла интерпретировал эту ситуацию как чудесную, назначив меня своим спасителем и новым благодетелем. Как только мы уставали слушать его вопли и выпускали из переноски, кот бросался мне на грудь, голову и шею – куда мог дотянуться, – и приклеивался намертво, демонстрируя, как глубоко благодарен и как безопасно чувствует себя, прикидываясь средневековым париком или пыжиковым боа.
Более-менее притих Филипп лишь на подъездах к Ставроподольску, когда в очередной раз, оглушив нас своим ором, был выпущен из переноски и счастливо забился под водительское сиденье.
– Кажется, все, – проговорила Виктория шепотом, после того, как кот нашел в себе силы помолчать пару минут подряд.
– Если бы все, – хмыкнул я. – Это только начало путешествия, представляешь, что будет дальше.
Саша решил, что науки в его жизни слишком много, бросил филфак и уехал в деревню. Конечно, он не нашел понимания у своей родственницы Виктории Берсеневой, эксперта-филолога Следственного комитета. А сама Виктория поглощена новым делом и пытается доказать, что статьи в прессе – это продуманная акция против администрации крупного городского предприятия. Саша не хочет ввязываться в это дело, но оказывается, что и в деревне ему не скрыться от филологии. Местные жители узнали о его специальности и обратились к нему с похожей просьбой – разобраться с клеветой в местной газете.
Город потрясло жестокое преступление – молодую семейную пару изощренно убили в собственной квартире: её задушили, его вытолкнули в окно. Перед смертью жертвы заказали на дом шикарный ужин, который остался раскидан по комнате, а входная дверь оказалась открыта. Пара вела активную жизнь в социальных сетях, поэтому в следственном комитете решили дать прочесть весь этот гигантский объём переписки филологу, человеку из научной среды, чтобы найти следы угроз, речевой агрессии, сомнительных связей. Опытному лингвисту тексты и контексты, которые они образуют, могут сказать намного больше, чем простому читателю.
Студент Саша по протекции своей тетки, эксперта-филолога Следственного комитета Виктории Берсеневой, устроился преподавать русский язык иностранцам в военный институт связи. Конечно, он готовился к тому, что афганцы – люди абсолютно другой культуры. Однако, пообщавшись с ними поближе, Саша начал считать их чуть ли не инопланетянами! Не успел он наладить контакт с учащимися и включиться в рабочий процесс, как стал одним из подозреваемых в деле об исчезновении заведующей кафедрой, Каролины Сергеевны Ивановой! У нее было много недоброжелателей, под подозрением все преподаватели и некоторые студенты.
Порой эксперту-филологу Виктории Берсеньевой достаточно проанализировать текст, чтобы найти преступника. Именно поэтому к ней обращается владелец айти-компании Павел Кнопкин. Он подозревает, что один из его сотрудников продает секретные документы конкурентам. Вика и ее племянник Саша отправляются расследовать готовящееся преступление в столицу далекого Эквадора, экзотический город Кито. Но Сашу очень тревожит, что Вика слишком очарована молодым миллионером Павлом и принимает все его слова на веру. Похоже, она не понимает, что эксперт ему нужен лишь для прикрытия…
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он углубляется в расследование, тем запутаннее становится история.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.