Мануловы путешествия - [37]

Совершенно не мой день.

Я тоскливо посмотрел на возвышающиеся борта яхты. Если в начале меня тешила мысль, что, подплыв к судну, смогу взобраться на тюк и допрыгнуть до палубы, то теперь мои надежды расползались по волнам мокрыми пучками соломинок! А по гладкой твердой обшивке борта когти лишь скользили…

– Рекомендую обратить внимание, – тоном заправского лектора встрял в размышления внутренний голос, – что с полубака яхты свисает обрывок каната, причем близко к воде. Тебе вполне по силам добраться до него.

Не раздумывая, я бросился в воду. Толчок задних лап стал последним штрихом к картине разрушения соломенного плотика – он развалился на части. Теперь только один выход – вперед к канату!

Вот и он. Это издали казалось, что он почти касается воды. На самом деле до него прилично так по высоте. Я резко оттолкнулся всеми четырьмя лапами и выскочил из воды почти по пояс.

Неудачная попытка – допрыгнуть-то допрыгнул, а вот уцепиться не успел. В следующий раз лапы поднять успел, но слишком рано их выдернул из воды, поэтому прыжок получился слабым. Так я и прыгал до этого дурацкого каната, пока не понял, что сил у меня осталось от силы на пару-тройку попыток, потом все – сушим весла и бодро тонем.

Собравшись с духом, в последний раз взвился в воздух, одновременно выбросив вверх передние лапы.

– Давай, давай! – скандировал внутренний голос.

Когти скользнули по мокрому канату и… я шумно рухнул в воду. Сил на еще один прыжок уже не хватало. Может, попытаться отдохнуть? Раскинуть лапы, полежать на воде, собраться с духом и попробовать еще раз? Будь я в теле человека, возможно, мне бы это и удалось. Но густая длинная шерсть манула, пропитавшись морской водой, тянула меня на дно.

– Будем прощаться? – трагическим тоном произнес внутренний голос.

– Врешь, не возьмешь! – сердито прорычал я. – Мы еще поборемся!

Стиснул зубы, напрягся и приготовился прыгнуть еще раз. Но где-то внутри уже тревожно попискивал секундомер, отсчитывающий последние минуты (секунды?) на поверхности воды.

– Наверх, вы, товарищи, все по местам, – затянул оптимист в моей голове.

Прямо перед мордой в воду упал конец веревочной лестницы.

– Сергей, – раздалось где-то над моей головой, – если ты уже вдоволь накупался, то поднимайся на борт.

Настя! Живая!

Из последних сил я сделал два гребка и вцепился в лестницу. Замер. Дальше надо подниматься, но мышцы враз одеревенели и лапы отказывались слушаться. Так и висел, выпустив когти и переводя дух.

Кто-то взял меня за шкирку и стал тянуть вверх. Моя помощь заключалась в том, что я не мешал и даже изредка отталкивался левой задней лапой – настолько оказался изможден в борьбе с морской стихией.

Вот и верхний конец веревочной лестницы. Настя (а кому бы еще понадобилось спасать манула-диверсанта?!), намертво вцепившись мне в шкуру передними лапами и тихонечко бормоча себе под нос ругательства, перевалила мою тушку через борт яхты. Я мокрым мешком упал на палубу, рядом без сил рухнула девушка.

Через некоторое время мы нашли в себе силы подняться. Солнце уже взошло повыше над горизонтом и весело освещало картину апокалипсиса – пожар в вилянгском порту.

Лоториня задумчиво потерла носик, внимательно разглядывая сплошную стену огня, простирающуюся влево и вправо до самого горизонта.

– Если у тебя так выглядит "маленькая диверсия", – задумчиво произнесла она, – то я совершенно не желаю увидеть, как ты ведешь боевые действия. Хм, манул опасный человек. – Девушка улыбнулась.

Затем нахмурилась и негромко спросила:

– Ты понимаешь, что был на волосок от гибели? Да и меня чуть не угробил – сижу в трюме, никого не трогаю. Вдруг резкий удар, стена стала полом, а я теннисным мячиком, запрыгала по машинному отделению. Хорошо хоть в разгар полета успела зацепиться за какой-то рычаг.

По ходу монолога лоториня от спокойной речи перешла на повышенные тона:

– Военные склады в порту набиты всяким взрывоопасным барахлом – мне дядя рассказывал, он крановщиком в Севастополе работал на нашей базе кораблей. А ты, тоже мне, поджигатель! "Один склад", "небольшая тревога", "отвлечем охрану" – где была моя голова?! Да одного твоего похода по дворцу достаточно, чтобы любой нормальный человек понял – нельзя тебя одного никуда отпускать, ведь обязательно влипнешь во что-нибудь! А я…, а ты… Ууу, чудовище пушистое!

Она разрыдалась и уткнулась мне в плечо. Пришлось обнять ее и прижать к себе.

– Волновалась за тебя, – прощебетал внутренний голос, – это любовь!

Жаль, что нельзя самому себе отвесить подзатыльник.

Всхлипывая, Настя рассказала мне в плечо, как выбралась из трюма, как обнаружила, что яхту вынесло в море, как увидела меня, беспомощно барахтающегося среди волн, как металась по палубе в поисках веревки или спасательного круга.

Девушка так трогательно говорила, что у меня самого в глаза что-то защипало. И куда только делись ее постоянная ирония и желание подковырнуть. Эх, и чего мы в звериных шкурах…

– Размечтался, – хихикнул внутренний голос, – ох и мысли же у тебя, пушистый казанова.

– Это и твои мысли тоже, – отрезал я.

Вдоль выплакавшись, лоториня предложила поскорее покинуть негостеприимный берег Вилянги. И действительно, чего время терять? Порт в руинах, у нас чудесная яхта, заведем двигатель и вперед, навстречу Норэлтиру!