Мантикора и Дракон. Эпизод II - [44]

Хмыкнула. Какая ирония судьбы! Я сижу в той самой камере, где когда-то уже провела несколько лет, едва не убив себя при этом.

Высвободив одну руку, провела сломанным ногтем по каменному полу, оставляя след в скопившейся здесь грязи и нечистотах. Раз за разом выводила печати, но не получала даже малейшего отклика от собственной магии. Хаос слегка приуменьшил то, что со мной стало из-за воздействия «Руки змеи» и почти отделённого от тела сустава. Да, рука меня слушалась, пусть делать какую-то мелкую работу или быстро реагировать на что-то я не смогу ещё, пожалуй, полгода, не меньше. Только папочка забыл уточнить, что отрицательная магия повредила структуру энергоканалов внутри моего тела, и теперь сил во мне хватало разве что на слабый светлячок, быстро гаснувший и нисколько не разгоняющий окружающую тьму. Криво улыбнулась. Легендарная Мантикора оказалась беспомощной из-за вспышки агрессии со стороны собственной напарницы, более того – сестры. У Хранителей забавное чувство юмора, в который раз убеждаюсь в этом.

Откинувшись спиной на влажный камень, прикрыла глаза, стараясь погрузиться в медитативное состояние. Так проще было переживать ожидание и голод, а также отстраняться от боли, то и дело простреливающей плечо. Яд-то отец весь вывел, только организм теперь ещё долго будет ослаблен, добавьте к нему приближающееся событие, оставленное в наследство матерью…

В общем, если выживу, то действительно можно будет назвать себя легендарной. В плане способностей выбираться из таких вот передряг.

Обострившийся в царившей здесь тишине слух уловил тихие неспешные шаги по коридору. На охранника не похоже, тот двигается быстро и по возможности как можно более шумно, словно надеется тем самым отбить у заключённого мысли о побеге. Таковых у меня не наблюдалось, зато появилось желание убить его особенно мучительным способом, просто так, для успокоения собственных нервов. Но оставим незадачливого стражника в покое. Так кто же всё-таки решил посетить мою скромную обитель?

Звук отодвигаемой щеколды – и в небольшом проёме появляется хрупкий женский силуэт в чёрном траурном платье. Глаза заслезились от яркого света, рассмотреть более внимательно гостя не представлялось возможным, но вот спутать этот особый запах, присущий только ей… Кажется, в нём всё ещё есть нотка ванили, верно?

Усмешка, скорее всего, вышла безумной и несколько кривой, как и небрежный кивок в знак приветствия:

– Что привело вас в мою камеру, принцесса Селениэль?

Ни уважения, ни почтения, ничего. Лишь лёгкая усталость. Честно говоря, мне действительно надоели все эти игры и ужасно хочется выспаться, лучше всего в компании Рагдэна… Впрочем, сейчас я согласна даже на Сеш’ъяра, появись такая возможность.

– Это правда? – Её голос дрогнул. Едва ощутимо. Как будто она ожидала увидеть что угодно, но не усталую, чуть раздражённую раненую женщину с седыми, белыми, как первый снег, волосами, спутанными и покрытыми грязью, как и сама пленница.

Да, видимо, сейчас я могу вызывать лишь жалость и сочувствие. Но мне плевать. Я слишком долго была сильной и могущественной, почему бы не побыть в плену немного слабой и такой, какой я себя сейчас ощущаю?

– Что именно, ваше высочество? – вопросительно изогнула брови, закрыв глаза, которые начали болеть от бьющего из коридора света.

– То, что ты этим спектаклем спасала жизнь Танориона. – Видимо, Повелительница эрханов решила во что бы то ни стало выяснить всё именно сейчас. – И то, что вместо него ты, так сказать, «убила» свою напарницу.

– Хм… – сделала вид, что задумалась, затем иронично хмыкнула, догадавшись, откуда ноги растут у такой осведомлённости. Ри не знал всех тонкостей, только один человек… точнее, нелюдь мог точно сказать, как и что мы с Астой сделали. – Хаос в гости заходил, не так ли? Вот уж неугомонный… Впрочем, ладно. Если не он, так Ри рассказал бы сам, пусть только часть плана. И – нет. Мне плевать на его жизнь, я делала это всё только ради себя и собственного сына. Спасение жизни младшего принца Сайтаншесса всего лишь побочный результат моих действий.

Селениэль помолчала немного, затем отстранённо произнесла:

– Я не знаю, почему он тебе верит. И почему так просит помочь. Через восемь дней состоится твоя казнь, пусть опять всего лишь в качестве спектакля для всех остальных. Готовься. – И она ушла, громко хлопнув дверью.

– Готовиться? К смерти? Это мы всегда пожалуйста, – тихо фыркнула, опуская голову и гася пытавшиеся вырваться из-под контроля печатей эмоции.

Нет, я не заплачу. И нет, мне не больно оттого, что в который раз играю порядком надоевшую роль бессердечного убийцы. Правда, она уже стала частью моей натуры, но это не суть.

Устала… Как же я от всего этого устала…

Кап. Кап. Кап.

Вода с потолка смешивалась со стекающими по щекам слезами. От срыва в пропасть безнадёжного отчаяния меня удерживало только понимание, что по-другому не получится и что в случае победы я обрету нечто гораздо большее, чем свободу от гильдии игроков. Я получу право на спокойную мирную жизнь со своим ребёнком и мужем. И мне не придётся больше всё время быть сильной. Это та вера, что согревала моё сердце. Это то, что позволяло сохранять хотя бы относительное спокойствие здесь и сейчас.