Маннергейм - [120]

В Париже из-за повторного появления болей в желудке маршал лег в больницу, где пробыл недолго. Тогда же он встретился с дочерью Софьей, побывал на могиле жены. Рождество Маннергейм провел тоже в Париже, так как билет на самолет до Стокгольма ему не достали, и только 29 декабря он вылетел туда.

3 января 1946 года маршал прибыл в Хельсинки и сразу лег на три недели в больницу Красного Креста.

В среду 9 января возобновился суд над виновниками войны. 12 января все финские газеты начали писать о тяжелой болезни Маннергейма и о том, что президент нуждается в полной изоляции и отдыхе в течение шести недель и, возможно, он примет решение об отставке.

21 февраля 1946 года был оглашен приговор над финскими военными преступниками, и Маннергейм на один день вернулся к исполнению своих обязанностей, чтобы повлиять на судьбу нескольких десятков офицеров, которым приказали уволиться из армии.

Генерал Энкель посетил Маннергейма и пытался уговорить его подать в отставку. Президент согласился и даже написал прошение, но не отослал его. Маршал боялся, что, как только он лишится президентского иммунитета, его сразу объявят военным преступником.

Но в понедельник 4 марта 1946 года он все же направил правительству письмо, приложив к нему медицинское свидетельство, о своем решении уйти в отставку.

Получив письмо маршала, премьер-министр Паасикиви зачитал его по радио, добавив к нему свои слова: «…Президент Маннергейм может уйти на заслуженный отдых, зная о том, что народ Финляндии никогда не забудет тех огромных услуг, которые он оказал Отечеству. Наилучшие и самые теплые пожелания нашего народа всегда будут с ним».

9 марта 1946 года на пост президента Финляндии был избран Юхо Кусти Паасикиви.

Глава 18 ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ

После отставки Густав Маннергейм продолжал жить как частное лицо в своем двухэтажном особняке на Каллиолин-нантие, где было восемь комнат. Интерьер дома отражал представление Маннергейма о себе как о широко известном человеке, образ жизни которого определяет профессия. Охота была большим увлечением маршала, и охотничьи трофеи, украшавшие дом, являлись наглядным подтверждением этому. Здесь же предметы, привезенные Маннергеймом с Востока. По решению правительства маршал мог пользоваться услугами адъютанта. Его хозяйство вели две работницы. Ему был предоставлен автомобиль с водителем. Маршал писал своей невестке Паламоне: «Я избавился от такой порой большой ответственности — да, хорошо наконец быть свободным». В письме к сестре он говорил: «Теперь нужно начинать как частному лицу обходиться карточками и, если возможно, иногда — помощью „черных сил“…»

У маршала было поместье Геркнес Горд в юго-западной Финляндии, недалеко от Хельсинки. Большой дом с хозяйственными постройками и 2300 гектаров земли, из которых только 100 было возделанной. По странной игре случая это поместье начиная с XV столетия принадлежало шести маршалам.

Особняк в Хельсинки, который как подарок он получил 4 июня 1942 года, из-за неправильного оформления был потерян, и за него барону в качестве компенсации заплатили 12 миллионов марок.

Здесь, в Геркнес, Маннергейм решил заняться хозяйством — выращивать хорошие яблоки и помидоры. Гордился своей оранжереей. Однако его ожидал неприятный сюрприз — был принят закон об устройстве беженцев, выделяющий им часть земель государства и крупных землевладельцев. Оказалось, что половина земли Геркнеса отходит новым поселенцам. Маннергейму могли сделать исключение, но он отказался.

Осенью Маннергейм последний раз гостит в Швеции у вдовы брата Паламоны, которая через несколько месяцев умирает. Все меньше родственников остается у него. «Оглядываюсь, вижу вокруг одни могилы», — говорил Маннергейм.

Здесь, в Стокгольме, маршал знакомится с графиней Гертруд Арко-Валлей, сестрой известных шведских банкиров Валленбергов, получивших мировую известность благодаря Раулю, племяннику Маркуса Валленберга, погибшему в застенках Берии.

79-летний маршал был неравнодушен к молодым женщинам. На этом основании некоторые люди пытались обвинять его в многочисленных грехах, и когда Гертруд приехала в Геркнес, даже пытались состряпать дело о выжившем из ума старике.

У Маннергейма было множество женщин, но только теперь он мог жить со своей избранницей под одной крышей — в Геркнес у графини была своя комната.

В апреле 1947 года Анна Танеева (Вырубова), которая жила в Хельсинки, в порыве отчаяния, когда несколько дней не могла купить хлеба и ей грозило выселение из квартиры за неуплату, обращается с просьбой о помощи к Маннергейму, с которым она вела переписку и один раз встречалась, получив рекомендательное письмо к властям.

25 мая Маннергейм ответил ей: «Я не могу вам помочь. Я говорил вам об этом несколько лет тому назад. С тех пор вы могли сами, живя в стране, учитывая беспорядки, уменьшить свои требования до минимума…» Действительно ли бывший президент Финляндии был так беден, что не мог помочь Танеевой? Мог, ведь, отказав Анне в помощи, он тем не менее выслал дочерям 200 тысяч франков.

Летом барона в Геркнес навестили обе дочери.

Маннергейм устал быть символом и день своего 80-летия, чтобы избежать чествования и торжественных церемоний, провел в имении одного из друзей, которых у него осталось только четверо.