Скоро так оно и случится: не пройдет и года, как дом действительно начнут перестраивать, а факультет вывезут в Петродворец, на свежий воздух и загородные просторы. Странно, но заведению на пользу это не пойдет - лучшее у него уже случилось.
Хотя... Кто теперь это может знать наверняка?
Я скинул куртку в гардеробе, что делил подвал с вычислительным центром факультета и пошел наверх. В разогретом старинными батареями воздухе витал, раздражая обонятельные рецепторы, старый знакомец.
"Это все из-за снега", - понял я.
Это он прокрался сюда на подошвах, разошелся темными лужицами поверх щелястого паркета, а затем воспарил, вытянув из престарелого дерева тяжелый запах влажной половой тряпки и мастики.
Под высокими сводами вдоль длинного узкого коридора гулял негромкий многоголосый шумок - олимпиадники маялись в ожидании. Кто-то кучковался, вспоминая каверзы предыдущих лет, кого-то по последнему кругу накачивали учителя и немногочисленные мамочки-энтузиастки. Большинство же просто слонялось вдоль стен, изучая расписания занятий с таинственно-манящими названиями предметов и стенгазеты курсов.
Я остановился у ближайшей и ознакомился с немудреной виршей:
"Важней, чем функторы и кольца
три толстых тома Фихтенгольца".
Чуть ниже было еще одно стихотворение:
"Раскинулось поле по модулю пять,
Вокруг интегралы стояли.
Студент не сумел производную взять,
Ему в деканате сказали:
Анализ нельзя на арапа сдавать,
Профессор тобой не доволен,
Изволь теорему Коши доказать
Иль будешь с матмеха уволен".
Я усмехнулся и двинулся дальше, ища нужную аудиторию.
- Дюха? - кто-то сильно хлопнул меня по плечу.
Я развернулся, невольно потирая пострадавшую часть тела.
- О, Валдис! Привет.
Бывший одноклассник смотрел на меня сверху вниз с веселым изумлением:
- А ты что тут делаешь?
- Да... Вот... На город прошел, - я развел руками, изображая полное недоумение случившимся.
- Ты?! - он похлопал белесоватыми ресницами.
- Ну, а что? - пожал я плечами, - все, кто потолковее, ушли в матшколы после восьмого, а вы ж на город напрямую выходите, по итогам внутришкольных соревнований. Так что на районах у старших не то, что б сплошь Ферма и Гауссы. Я там даже первое место занял, по девятому классу.
Валдис откинул голову и громко заржал в потолок, словно услышал смачный анекдот.
Понимаю. Еще год назад мы сидели за одной партой на математике, и мой уровень того времени он представляет. Звезд с неба не хватает - это еще мягко сказано.
- Да, оскудела без меня земля! - с оттенком самодовольства констатировал он и попытался повторить свой фирменный фокус с рукопожатием.
"А вот обломись", - мстительно подумал я.
Почти год подкачки для меня даром не прошел: мы немного попыхтели, пытаясь пережать друг друга, потом Валдис недоуменно хмыкнул и отпустил мою кисть.
- Ну ладно, живи, - бросил в легком замешательстве.
- Как сам? - поинтересовался я, тихонько шевеля ноющими пальцами, - школа новая как?
- Отлично! - важно кивнул он. - Теорию множеств и теорию делимости прошли, комбинаторику сейчас дают.
- А... Теория графов, теорема Рамсея. Понятно, - я сладко улыбнулся изумлению Валдиса, - я тоже почитывал.
- Врешь, поди. Ну-ка, сформулируй теорему Рамсея.
- Да все просто, - отмахнулся я, - в океане хаоса всегда плавают зерна порядка. Этот мир устроен так, что полный беспорядок невозможен.
Валдис весело ткнул в меня пальцем:
- Во! Я ж говорю, брешешь. Там, что б ты знал, формулируется так: для любых натуральных чисел любой достаточно большой полный граф...
Я замахал руками:
- Верю, верю! Верю, что знаешь эту формулировку. А теперь просто остановись и подумай, не говорим ли мы об одном и том же разными словами.
Взгляд Валдиса, расфокусировавшись, поплыл. Мне на миг показалось, что я физически ощутил, как его мозг скачком вышел на полную рабочую нагрузку. Прошло секунд пять, и он отмер:
- Так... Ну, в принципе... Да, - подвел он черту под размышлениями, - любая достаточно большая структура обязательно содержит упорядоченную подструктуру. Ты, получается, прав.
- Угу, - кивнул я. - Вопрос лишь в том, насколько большой должна быть структура, что бы в ней сама собой возникла подструктура определенной организации.
Он впервые посмотрел на меня без смешка, с интересом:
- Это ты хорошее объяснение нашел, нам сложнее дают. Формально.
- Сложно объяснить просто. Просто объяснить сложно.
- Где прочел-то?
- Да... как-то все сам, - соврал я. Или не соврал? Тут уже черт ногу сломит, где мое понимание, а где все еще заимствованное, - а как будет проходить тур, знаешь?
- Все элементарно, - быстро переключился он, - четыре часа на семь задач. Сначала загонят в аудиторию, где будет четыре задачи попроще. Решаешь три или четыре - переходишь в следующую, где три задачи посложнее. За каждую решенную задачу - один бал. Сдаешь листок, решения сразу при тебе проверяют, могут задать уточняющие вопросы.
- Ага... - протянул я, соображая. - А сколько на всесоюзную отберут, не знаешь?
- А ты на всесоюзную собрался поехать? - он опять развеселился, и на мне скрестились заинтересованные взгляды окружающих.
- Ну, уж и помечтать нельзя... Понятно, что будет непросто.
