Манифест, как стать интересной - [45]

– Этот румянец выдает тебя с головой.

Она покраснела еще сильнее и снова отвернулась к зеркалу, стараясь скрыть неловкость.

– Мам?

– Аа?

– А у вас в школе был популярный мальчик? Знаешь, такой… Который всем нравится?

– Ты имеешь в виду – Мистер Красавчик?

– Теперь так никто не говорит. Но, в общем, да.

Мама откинулась на кожаный диван и усмехнулась:

– А у кого его не было? Франческо Бьяджо. Его родители были итальянцами – результат сама можешь вообразить. Конечно, он знал, что неотразим. Невеликий секрет, правда? Особенно учитывая, что все наши девочки по нему сохли и набрасывались на него – обычно без одежды – при каждой удобной возможности.

Бри состроила гримасу:

– Никакого самоуважения.

– Не возьмусь их судить. Я сама относилась к их числу.

– Мама!

Та рассмеялась и спрятала лицо в ладонях.

– Господи, это было ужасно. Однажды я затеяла вечеринку только ради возможности его соблазнить. Я почему-то решила, что если он со мной переспит, то волшебным образом влюбится. Но так перенервничала, что опустошила бутылку красного вина еще до вечеринки. Когда он наконец явился – опоздав, конечно, и совершенно трезвый, ведь было только восемь часов, – я потащила его к себе спальню. Сказала, что он может воспользоваться моей ванной, чтобы «освежиться», а сама принялась зажигать свечи-таблетки… Только вот с координацией у меня к тому времени было уже не очень. Когда он вернулся, я лежала на полу, окруженная свечами, как труп мелом, и маниакально на него скалилась.

Бри подавила смешок.

– Какой кошмар! И что произошло?

Мама тоже рассмеялась, увлеченная воспоминаниями:

– Что самое странное, ничего. Его почему-то не вдохновило мое предложение «Давай займемся любовью, а потом ты посмотришь мне в глаза, скажешь, что любишь меня, и сделаешь вид, будто имел в виду именно это». Так что он вежливо извинился и попытался уйти. Конечно, у меня случилась истерика. Тогда он отнес меня в кровать и баюкал, пока я не перестала рыдать, какая же я уродина.

Бри присела рядом с мамой, очень стараясь не расхохотаться.

– Серьезно?

– Как бы мне хотелось, чтобы это было шуткой! Но та сцена до сих пор иногда является мне по ночам.

– О боже. А я-то надеялась, что все мои подростковые позоры со временем превратятся в темы для анекдотов.

Мама ласково потрепала ее по щеке:

– Боюсь, что нет. Унижение, пережитое в юности, не забывается никогда. Но это и неплохо – в жизни важно уметь посмеяться над собой. Всем нам нужно вовремя получить парочку оплеух.

– Так чем закончилась история с Франческо?

Мама вздохнула и сделала глоток шампанского:

– Господи, да ничем. Он переспал почти со всеми девочками в классе, кроме меня. А после университета, как я слышала, стал преуспевающим банкиром. Обычная история, да?

Бри кивнула.

Мама приобняла ее за плечи:

– Так что это за мальчик? Ради которого мы выбирали платье.

– Я не говорила, что оно для мальчика.

– Да брось, Бри. Я твоя мама.

Она закатила глаза.

– Ладно. Дай угадаю, – и мама принялась загибать пальцы. – Модельно красивый, дьявольски харизматичный, раздражающе умный, явно страдает от нарциссического расстройства, но все закрывают на это глаза благодаря его красоте и харизме?

Бри только теперь поняла, от кого унаследовала свой цинизм.

– Вроде того. Они что, есть в каждой школе – и все одинаковые? Это какой-то популяционный механизм? Но зачем?

– Чтобы отравлять нам жизнь, конечно.

– Ну спасибо. – Бри потянулась за маминым бокалом и отхлебнула шампанского. – Я надеялась на более позитивный ответ.

– Но это правда. Как думаешь, почему иначе я помню имя Франческо?

– Знаешь, не все напиваются и пытаются соблазнить самого популярного мальчика в школе при помощи фаер-шоу.

Мама вскинула бровь.

– Пожалуй. Но бьюсь об заклад, его помнят и остальные девочки из нашей школы. А еще его любимый цвет – зеленый, между прочим. И какие у него были хобби – скрипка и футбол. И какие лазейки в расписании позволяли на пару секунд столкнуться с ним в коридоре. Я, например, жила в ожидании среды. После биологии у него было занятие в том же классе, и мы могли разминуться в дверях. Порой мне нравилось воображать, как он сидит на том же стуле. Как будто наши задницы входили в некий метафизический резонанс, и это значило, что мы предназначены друг другу.

Бри не сдержалась и прыснула. Ее смешила собственная мама! И в последнее время это случалось все чаще и чаще.

– Ладно. И как же популярные мальчики разрушают наши жизни – ну, за исключением того, что делают психопатками?

Мама неспешно обдумала этот вопрос, возвращая отвергнутые платья на плечики.

– Они внушают тебе – причем в том нежном возрасте, когда ты особенно впечатлительна… Да-да, я знаю, ты считаешь себя зрелой личностью, но ты еще не вполне сформировалась, не до конца… Так вот, они внушают девочкам мысль, что ни один привлекательный мужчина на них в жизни не взглянет. И, разумеется, никогда на тебя и не смотрят, потому что мы не в Голливуде. – Мама вернула на вешалку еще одно платье. – А потом ты вырастаешь и становишься собой… Той, кем тебе и суждено стать… И когда привлекательный мужчина проявляет к тебе минимальный интерес, ты так чертовски ему благодарна, что покорно жуешь всякое дерьмо – просто из-за самой этой ситуации. Вроде: