Манхэттенский охотничий клуб - [58]

– Но он совсем не похож на бандита. Большой – да, а второй, Джефф, – он такой симпатичный.

– Джек Потрошитель, наверное, тоже выглядел симпатичным.

– Кто?

– Ладно, – вздохнула Тилли, – не в этом дело. Джинкс вскочила.

– Ну чего ты ко мне пристала?

– Довольно! – оборвала Тилли. – Если ты такая умная то пораскинь мозгами. Он оказался здесь только потому, что совершил какое-то ужасное преступление. Иначе быть не может. Он не такой, как мы, и ты это знаешь!

– Ничего я не знаю! – проговорила Джинкс, хлюпнув носом. – Куда мне, ведь я бесправная, бессловесная. Меня держат здесь из милости, верно? – Прежде, чем Тилли ответила, она схватила куртку, купленную две недели назад в магазине Армии спасения, и выбежала за дверь.

По лабиринту туннелей девочка двигалась свободно, зная маршрут как свои пять пальцев. Через двадцать минут она уже была в Риверсайд-парке и направилась к Семьдесят второй улице. Лиз Ходжез, как всегда, сидела у своей палатки на маленьком раскладном стуле, но сейчас Джинкс не хотелось ни с кем говорить, в том числе и с ней. Выйдя из парка, она двинулась по Семьдесят второй, вышла на Бродвей и спустилась в метро. Не обращая внимания на копов из транспортной полиции, подпирающих спинами стену, она перепрыгнула через турникет и быстро сбежала по ступенькам на платформу. Они ей кричали что-то, но Джинкс даже не оглянулась. Ей повезло: двери поезда только начали закрываться, и удалось протиснуться в вагон. Поезд отъехал от станции. Джинкс присела на край сиденья.

«Чертова Тилли! Как ей удается всегда узнавать, что у меня на душе? Иногда кажется, что она умеет читать мысли».

Но Тилли угадала только частично. Джефф Конверс действительно понравился девочке, но все было гораздо сложнее. Он совершенно не походил на тех, кого преследуют охотники. Не то что тот, второй, кажется, его зовут Джаггер. Он ей совсем не понравился. Настоящий убийца, и это написано у него на лице.

А Джефф – другое дело. Джинкс видела в его глазах нежность. Вот это ее и смущало. Ведь все знали, что те, кого преследуют охотники, действительно заслуживают смерти. Именно в этом и состоял смысл охоты. Разве не так? Охотники просто уничтожали преступников, которых в любом случае должны были казнить.

Поезд остановился на «Сто десятой улице», и Джинкс невольно задержала взгляд на том месте, где прошлой осенью Бобби Гомес напал на женщину. В тот вечер она была с ним, о чем потом очень жалела и вообще после случившегося всеми способами старалась его избегать. Он говорил, что всего лишь хотел отобрать у нее сумочку, но Джинкс видела это своими глазами.

Неожиданно Бобби Гомес начал зверски избивать женщину и наверняка убил бы, если бы не тот человек. Они так быстро убежали, что Джинкс не разглядела его лица, даже не знает, был ли это коп или просто пассажир метро. Главное, что он появился вовремя и Бобби не успел убить ее.

С тех пор Джинкс держалась от Бобби подальше, насколько возможно, и, когда несколько дней назад он куда-то исчез, почувствовала большое облегчение. Однако на станции «Сто десятая улица» старалась не выходить.

Джинкс сошла на «Сто шестнадцатой улице», вышла на Бродвей, пересекла улицу и двинулась в направлении кампуса Колумбийского университета. Два года назад она забрела сюда случайно, и с тех пор этот кампус стал ее любимым местом в городе. Девочка часами гуляла по дорожкам, воображая, что идет на занятия, любовалась изысканными кирпичными зданиями учебных корпусов. Однажды даже подошла к какой-то лекционной аудитории, но быстро опомнилась и стремглав кинулась прочь. Испугалась, что ее с позором выпроводят за дверь. Но из кампуса выгнать не могли.

Джинкс остановилась у ворот. По тротуару мужчина катил инвалидную коляску с молодой женщиной, которая выглядела почему-то знакомой. Джинкс даже показалось, что женщина как-то странно на нее смотрит. Когда коляска подъехала ближе, ее внезапно осенило. Это была та женщина из метро, на которую прошлой осенью напал Бобби Гомес!

Джинкс быстро вышла за ворота и, не смея оглянуться, поспешила в сторону большого четырехугольного здания в центре кампуса. Чего она боялась? Непонятно. Тогда, на платформе, эта женщина ее даже не видела, но все равно эта встреча возбудила Джинкс настолько, что она вся дрожала. Потом девочка не выдержала и побежала, перейдя на шаг, только когда вышла на Сто четырнадцатую улицу.

Успокоилась она только в вагоне метро на «Сто третьей улице», когда поезд ворвался в темный туннель.

* * *

У Джеффа засосало под ложечкой. Это означало, что день прошел, а вместе с ним и надежда на быстрое спасение. Прежде, до ареста, он вообще редко обедал, но в тюрьме прием пищи был чем-то гораздо большим, чем просто процесс насыщения желудка. Это было событие, нарушающее унылую монотонность тюремных будней. И Джефф вместе с сокамерниками в этот момент несколько оживлялся, хотя от качества еды был далеко не в восторге.

Сейчас желудок напоминал о себе все настойчивее.

Первое время, когда они вернулись в темноту, их глаза еще долго помнили веселые блики солнечного света на лужайке Риверсайд-парка, и Джефф не унывал. Ему казалось, что выход найти можно. В этом лабиринте должны быть сотни выходов. Например, места, где стекают в реку дождевые воды, или уличные смотровые колодцы. Он перебирал в памяти десятки решетчатых люков на мостовых, тротуарах, в парках. Все они вели в подземные туннели под городом. Вполне вероятно, что многие из них являются проекциями улиц на поверхности. Нужно искать. Невозможно, чтобы их все охраняли.