Манфред - [3]

До срока поседеть

От скорбных дум, подобно этим жалким

Обломкам сосен, бурей искривленным,

Погубленным одною зимней вьюгой,

И быть таким, с тоскою вспоминая

Иные дни, и на челе носить

Морщины, что оставили не годы,

А лишь мгновенья, — тяжкие мгновенья,

Ужасные, как вечность! Вы, лавины!

Вы, глыбы льдов! Обрушьтесь на меня

И поглотите жизнь мою! Я слышу

Ваш непрестанный грохот, но, свергаясь,

Вы губите лишь то, что жаждет жизни:

Цветущий лес иль мирные селенья.

Охотник

С долины поднимаются туманы.

Скажу ему, что нам пора спускаться,

Не то он здесь останется навеки.

Манфред

Вкруг ледников дымится мгла и пахнет

Горящей серой; белыми клубами

К моим ногам всползают облака,

Как пена из пучины преисподней,

С тех жадных волн, что роют берег жизни,

Обремененный грешными, как щебнем.

Я задыхаюсь.

Охотник

Он едва стоит:

Мне нужно подойти к нему тихонько, —

Иначе он сорвется.

Манфред

С тяжким гулом

Обрушивались горы, прорывая

Ткань облаков и сотрясая Альпы,

Загромождали грудами обломков

Зеленые цветущие долины,

Запруживали реки, низвергаясь,

И в пыль и мглу их воды раздробляли.

Так некогда пал Розенберг.[8] Зачем

Я не стоял тогда в его долинах?

Охотник

Приятель, осторожней! Лишний шаг —

И ты простишься с жизнью. Ради бога,

Отдвинься от обрыва.

Манфред

>(не слыша охотника)

Как спокойно

Уснул бы я! Мой прах не стал бы жалкой

Игрушкой ветра, не был бы развеян

По скалам и утесам. А теперь —

Простите, небеса! О, не глядите

Вы на меня с такою укоризной —

Не для меня вы созданы. — Земля!

Прими меня!

>Делает движение броситься со скалы, но охотник внезапно схватывает и удерживает его.

Охотник

Остановись, безумец!

Не оскверняй долин преступной кровью —

Иди за мной — я не пущу тебя!

Манфред

Как тяжко мне! — Нет, не держи так крепко —

Я изнемог — кружась, мелькают горы —

В глазах туман. Зачем ты здесь и кто ты?

Охотник

Скажу, скажу. — Теперь идем — все тонет

В тумане — опирайся на меня —

Стань вот сюда — сюда — и придержись

За этот куст — дай руку и покрепче

Возьми меня за пояс — легче! — так.

Теперь смелей — недалеко до дома —

Мы выберемся скоро на тропинку,

Прорытую ручьями. — Прыгай — славно!

Да ты любому горцу не уступишь!

>Медленно спускаются по скалам.

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

>Хижина в Бернских Альпах.

>Манфред и охотник.

Охотник

Нет, подожди — тебе еще опасно

Пускаться в путь: ты слишком изнемог,

Ты слаб еще и телом и душою.

Вот отдохнешь — тогда мы и пойдем.

Где ты живешь?

Манфред

Дорога мне известна.

Я в провожатом больше не нуждаюсь.

Охотник

По виду твоему я замечаю,

Что ты из тех, чьи замки так угрюмо

Глядят со скал на хижины в долинах.

Который твой? Я знаю в них лишь входы,

Мне изредка доводится погреться

У очагов их старых темных зал,

За чашей, меж вассалов, но тропинки,

Что с гор ведут к воротам этих замков,

Известны мне с младенчества. Где твой?

Манфред

Не все ль равно?

Охотник

Ну, хорошо, не хмурься,

Прости за спрос. Отведаем вина.

Старинное! Не раз отогревало

Оно меня средь наших ледников —

Теперь пускай тебя согреет. — Выпьем!

Манфред

Прочь от меня! — На кубке кровь! — О боже,

Ужели никогда она не сгинет?

Охотник

Какая кровь? Ты бредишь?

Манфред

Наша кровь!

Та, что текла в сердцах отцов и в наших,

Когда мы были юны и любили

Так горячо, как было грех любить,

Та, что встает из праха, обагряя

Мрак, заступивший небо предо мною,

Где нет тебя, а мне не быть — вовеки.

Охотник

Ты странный и несчастный человек;

Но каковы бы ни были страданья,

Каков бы ни был грех твой, есть спасенье:

Терпение, смиренье и молитва.

Манфред

Терпение! — Нет, не для хищных птиц

Придумано терпение: для мулов!

Прибереги его себе подобным, —

Я из другой породы.

Охотник

Боже мой!

Да я б не взял бессмертной славы Телля,[9]

Чтоб быть тобой. Но повторяю: в гневе

Спасенья нет; неси свой крест покорно.

Манфред

Я и несу. Ведь я живу — ты видишь.

Охотник

Такая жизнь — болезненные корчи.

Манфред

Я говорю — я прожил много лет,

И долгих лет, но что все это значит

Пред тем, что суждено мне: я столетья,

Я вечность должен жить в неугасимой

И тщетной жажде смерти!

Охотник

Как! Но ты

Совсем не стар: ты средних лет, не больше.

Манфред

Ты думаешь, что наша жизнь зависит

От времени? Скорей — от нас самих.

Жизнь для меня — безмерная пустыня,

Бесплодное и дикое прибрежье,

Где только волны стонут, оставляя

В нагих песках обломки мачт, да трупы,

Да водоросли горькие, да камни!

Охотник

Увы, он сумасшедший! Без призора

Его нельзя оставить.

Манфред

О, поверь, —

Я был бы рад безумию; тогда бы

Все что я вижу, было бы лишь бредом.

Охотник

Что ж видишь ты, иль думаешь, что видишь:

Манфред

Тебя, сын гор, и самого себя,

Твой мирный быт и кров гостеприимный,

Твой дух, свободный, набожный и стойкий,

Исполненный достоинства и гордый,

Затем что он и чист и непорочен,

Твой труд, облагороженный отвагой,

Твое здоровье, бодрость и надежды

На старость безмятежную, на отдых

И тихую могилу под крестом,

В венке из роз. — Вот твой удел. А мой —

Но что о нем — во мне уж все убито!

Охотник

И ты б со мною долей поменялся?

Манфред

Нет, друг, я не желаю зла тебе,

Я участью ни с кем не поменяюсь:

Я удручен, но все же выношу

То, что другому было б не под силу

Перенести не только наяву,

Но даже в сновиденье.

Охотник

И с такою

Душой, высокой, нежной, быть злодеем.

Кровавой местью тешиться? — Не верю!