Манекен за столом. Роман-антиутопия - [29]

Дар и Корка уже сидели в беседке.

— Чем занимаетесь? — спросил я, усевшись напротив.

— Идём охотиться, — сказал Корка. — Пошли с нами.

— На кого охотиться? — спросил я.

— Подводная охота, — пояснила Топ.

— Мы всё приготовили, — сказал Корка.

Топ уселась рядом со мной. У неё были прекрасные золотистые волосы и хорошенькое лицо, словно сошедшее с рекламного проспекта. Она была в тонкой маечке, рисунок которой мягко искажался рельефом груди.

— Поедем за косу, — сказал Корка. — Там хорошо.

— У скал?

— Да-да. Там сразу глубоко.

— Бр-р… — сказал я.

— Что, что такое? — с весёлым интересом воскликнула Дар.

— Ах, вы не знаете, да? — сказал Корка.

— Откуда нам знать, — лукаво сказала Дар.

— Что? — сказала Топ. Голос у неё был детский. Она и казалась ребёнком, но её формы и глаза говорили о другом.

— Как Пик угодил в грот к муренам, — сказал Корка и захлопнул свой рот, поймав мой взгляд.

— Ну вот! — разочарованно сказала Дар. — Так всегда.

— А что, он выбрался? — спросила Топ. — Это же так опасно — мурены.

— Нет, он не выбрался, — сказал я.

— Как же так? — спросила Топ. — Я считала, что мурены — это верный обман. У них зубы, как штыки.

— Вероятно, это были безопасные мурены, — сказал Корка.

— Ладно, — сказал я, и они больше не говорили об этом.

Я действительно попадал в грот с муренами, и это было верным обманом.

— А вы не уехали? — спросил я дружелюбно у Дар. — Вам понравилось?

— О, я осталась, — сказала Дар. — На смену тем лбам у меня чудный друг.

Топ улыбнулась. У неё была хорошая улыбка, от уголков глаз разбегались тёплые лучики.

— Так, значит, твои друзья уехали? — спросил я у Корки.

— Да, — сказал он. — Вчера. Пик, идём, — сказал Корка, вставая.

Я тоже встал.

— Знаете, — сказал я, — я не могу.

— Вы это серьёзно? — спросила Топ, глядя снизу вверх.

Она продолжала сидеть. Я пожал плечами.

— Сейчас — никак.

— Жаль… — огорчился Корка. — Я плохо знаю место.

Мы пошли по дорожке.

— А может, передумаете? — спросила Дар. Топ с надеждой посмотрела на меня.

Я помолчал, потом посмотрел на девушек и рассмеялся.

— Н-нет, — сказал я. — Корка, сходите к Витамину. Он отлично знает места.

— Да, я так и сделаю, — сказал Корка.

— Он будет без ума от счастья. Вы ведь на машине?

— Да.

— Витамин согласится. Он прекрасно ориентируется.

Сор почуял, что гости уходят, и немедленно поплёлся к нам.

Он считал это своей обязанностью — провожать гостей. Приветствовать их он считал необязательным.

Он с серьёзной мордой шёл возле моего колена, потом отделился, приблизился к клумбе и твердокаменно встал на нее лапами. Несмотря на происхождение.

— Пикет, остановите его! — воскликнула Дар. — Такие прекрасные цветы!

Я покачал головой, улыбаясь. Сор снова присоединился к нам.

— Впрочем, мы сегодня можем еще увидеться, — сказал я.

— Куда-то идешь? — догадался Корка.

— Да, — сказал я. — Мы будем вечером в «Балласте». Приходите.

Девушки закивали. Они были очень милы.

Топ наклонилась и потрепала Сора по холке. Привратник был озадачен этой проделкой, но стерпел.

— Хороший филин! — сказала Топ.

— Любите животных? — спросил я.

— Да, — сказала Топ. — А почему бы их не любить? Они такие милые.

Корка посмотрел на страшилище Сора и хмыкнул.

— Давай, — сказал он.

— До свидания, — сказали девушки.

— Удачной охоты, — сказал я.

Сор отрывисто ухнул.

Девушки засмеялись. Я смотрел, как они усаживаются на нагретые сидения, и кабриолет без звука покатил, только колеса зашуршали.

Сор еще раз возмущенно ухнул, а потом потерял ко всему всякий интерес.

На террасе никого не было. На блюде грудой лежали кости и чистый остов. Я подумал, что Лагуна ушел.

Но, зайдя за террасу, я нашел его мирно спящим в гамаке. Лицо у него было такое, что я не решился его будить. Жаль было портить человеку такой сон. Я уважал сон.

Я залез в соседний гамак, раскачался. Гамак тихо качался, и я задремал, Разбудило меня ворчание. Сор настороженно смотрел в сторону парадного входа и грозно рычал. Наверно, к матери кто-то приехал.

Я лежал в гамаке и покачивался. Лагуна спал. Я вспомнил, что надо идти, выкарабкался из сетки и потряс Лагуну за плечо.

Разбудить его непросто. Пришлось вывалить гедониста на землю. Он упал и проснулся.

— А? — сказал он. — Что?

— Да просыпайся ты, — сказал я. — Пора, наверно.

Лагуна сел и протер глаза.

— Да, — сказал он. — Пошли.

Еще издали, идя по пляжу, я заметил большой раскинутый зонт.

Когда мы приблизились, оказалось, что под зонтом в изящной позе — руки сзади, одна нога вытянута, другая полусогнута — разлеглась девица ослепительной красоты.

Она смерила нас коротким надменным взглядом, будто лучом обожгла.

— Вот это да, — сказал я. — Нет, ты видел?

— Ага, — сказал Лагуна, облизнув губы.

— Здравствуйте, девушка, — сказал я вежливо.

Она не шевельнулась. Столичная штучка. Какие линии! Какой профиль! Вот это экстерьер! Я присел напротив девушки.

— Добрый день.

Глаза девушки, удлиненные, огромные, как озера, расширились от такого наглого приставания. Красивее женщины я не видел.

— Вы прекрасны, — сказал я, — как… — Я щелкнул пальцами. — Лагуна, подскажи!

— Как… сон, — сказал Лагуна застенчиво, присаживаясь рядом со мной. — Как…

Я испугался, что он подыщет для сравнения что-нибудь гастрономическое.