— Все это ложь, не так ли? — спросил он.
— Нет.
— Тогда сними платье.
Она начала расстегивать пуговицы. Потом остановилась.
— Давай!
Она стянула его через голову и осталась стоять обнаженной: торчащая маленькая грудь и узкие бедра... На груди, по кругу, шли шрамы. Следы черного пепла, какие остались на его собственной груди после падения в костер... которого никогда не было. Оба они имели такую же метку, как и Худой. То была печать Мандалы.
Она повернулась к нему спиной, фантомы проходили мимо и через нее. Джошуа протянул руку, чтобы остановить девушку, но оказался недостаточно быстрым. Ноги Анаты подломились, и, перевалившись через перила, она упала вниз, на самое дно.
Джошуа стоял наверху и смотрел, как бледно-голубая жидкость и красная кровь из-под кожи смешиваются с зеленым тягучим веществом, капающим из разодранной ноги. Он почувствовал, что вот-вот сойдет с ума.
— Худой! — закричал он.
Джошуа продолжал выкрикивать это имя. Лунное сияние вдруг снова стало ярким, и фантомы исчезли. Его отчаянные крики эхом отражались от стен коридоров.
Киборг появился у основания лестницы и наклонился, чтобы осмотреть останки девушки.
— Мы оба, — сказал Джошуа. — Мы оба фальшивки.
— У нас нет запасных частей, чтобы ее починить, — сказал Худой.
— Зачем вы вернули нас? И почему сразу не сказали, кто мы такие?
— Еще не так давно у нас оставалась надежда, — ответил Худой. — Город пытался откорректировать программу и вернуть людей. Шестьдесят лет назад он дал архитектору большую свободу, чтобы тот попробовал выяснить, где была совершена ошибка. Мы построили себя — тебя, ее и других, — чтобы вы отправились к людям и выяснили, что они теперь собой представляют, и смогут ли города принять их. Но если бы вы знали свое происхождение, разве люди бы вам поверили? Потом началось старение, вместе с ним пришли болезни. Попытка оказалась неудачной.
Джошуа потрогал шрамы на своей груди, закрыл глаза, и ему ужасно захотелось, чтобы все это оказалось всего лишь дурным сном.
— Дэвид, кузнец, свел клеймо на твоей груди, когда ты был еще совсем маленьким киборгом, чтобы ты сошел за человека. А потом он приостановил твое развитие, чтобы вынудить тебя вернуться в город.
— Мой отец был таким же, как я.
— Да. И у него тоже был шрам.
Джошуа кивнул.
— Сколько времени у нас осталось?
— Я не знаю. У города кончаются воспоминания. Скоро он сдастся... менее чем через сто лет. Он вновь начнет двигаться, и рано или поздно что-нибудь в нем окончательно сломается.
Джошуа оставил Худого у тела девушки и поднялся на террасу, выходившую на внешнюю стену города. Он прикрыл глаза, защищаясь от восходящего солнца, и посмотрел в сторону Арата. Там он увидел город, который когда-то находился в Меса Ханаан. Он разобрал себя и пытался перебраться через горы.
— Киса, — сказал Джошуа.
Перевели с английского Владимир Гольдич, Ирина Оганесова
Журнал «Если» №4 1998
