Мамы-мафия - [65]

– С ума сойти, – сказал Вильдвилл2.

– За шесть сотен, Лоренц, ты можешь взять себе кровать на память, – заметила я.

Вильдвилл2 в страхе застонал.

– Ты что, с ума сошла? – спросил Лоренц.

– Ну ладно, – ответила я. – Вильдвилл, мы договорились. Пять сотен евро, и ты можешь разобрать кровать и взять её с собой в Цюльпих-Ульпених. А лампу я тебе дарю!

Вильдвилл2 страшно обрадовался.

Вместе с Лоренцем я вышла в сад.

– Разве eBay не грандиозен? – спросила я.

– Значит, ты подцепила этого типа на eBay, – заметил Лоренц. – Ну, я бы пожелал тебе кого-нибудь получше.

– Очень мило, спасибо, – сказала я. – Но ты это сказал только потому, что у тебя другая женщина. – Я ожидала, что мне будет больно это говорить, но на самом деле я ничего такого не почувствовала. Мой муж променял меня на молоденькую светловолосую модель – ну и что? У меня сейчас была собственная жизнь. – Она не приехала с тобой?

– Она ждёт дома, – ответил Лоренц.

– У себя дома или у тебя дома?

– Сейчас это одно и то же. Она переехала ко мне.

– Ну да, места у тебя много, – сказала я.

– Она бы очень хотела с тобой познакомиться, – заметил Лоренц. – Но я ей сказал, что ещё слишком рано. Ты пока ещё пребываешь в посттравматическом шоке от разлуки.

– Ах нет, – ответила я. – Я думаю, что это уже пройденный этап.

– Ульфи говорил, что по телефону ты была совершенно вне себя.

– Не я была вне себя, – сказала я. – Ульфи был вне себя, когда он услышал, что я взяла себе адвоката.

– Совершенно слабоумная идея, – ответил Лоренц. – Это будет излишне дорого.

– Для тебя, – заметила я.

– И тем самым для тебя тоже, – сказал Лоренц. – Как ты думаешь, какой гонорар затребует твой адвокат? Это будет процент с большой кучи денег.

– Мы это переживём, – ответила я. У меня было такое чувство, что большая куча, о которой говорил Лоренц, была ещё больше, чем я вообще могла надеяться. – Будь добрым с детьми, Лоренц. Нелли по-прежнему ужасно злится на тебя, поэтому постарайся, чтобы на эти выходные она никого из вас не увидела голым. Не выпускай Юлиуса из виду, почаще присматривай за ним ночью, он сейчас боится темноты, не запирай его, ради Бога, в шкафу или что-то такое. И если ты пойдёшь в Макдональдс, чтобы дома не готовить, то не давай ему майонеза, иначе его вырвет. И помни, что Нелли этой едой никогда не наедается, что самое большое через час ей нужна нормальная пища. Лучше всего корми её каждые два часа, иначе она начнёт есть всё, что найдёт. Дай Юлиусу перед отходом ко сну позвонить мне, чтобы я могла пожелать ему спокойной ночи, и расскажи ему историю про маленького мальчика, в которой никто не умирает, не уезжает и не прощается, потому что из-за этого он сейчас ужасно волнуется. Пожалуйста, используй возможность позаниматься с Нелли математикой, у неё в понедельник контрольная. Завтра самое позднее в шесть часов они должны быть здесь, чтобы вовремя отправиться в постель, и смотри не уложи Юлиуса днём спать, чтобы твоя новая девушка могла отдохнуть. И самое главное – говори всё, что хочешь, но ни в коем случае не произноси: «Это ваша новая мама» или что-то в этом роде, иначе я тебя убью. Всё понятно?

– Ну в самом деле, Конни, я что, собираюсь запирать Юлиуса в шкаф? – сказал Лоренц.

Я знала, что я, наверное, чересчур беспокоюсь, но это были, в конце концов, первые выходные со дня рождения Юлиуса, которые я проведу без моего сына.

Было по-весеннему тепло, и в саду царила почти атмосфера народного праздника.

– Что это за люди? – спросил Лоренц.

– Ну, своих детей и Труди ты знаешь, этих двоих в рабочих майках зовут Мими и Ронни, они отвечают за ремонт, толстяк – это коллега Ронни, который в восторге от моей готовки и от меня тоже, а паренёк с милыми кудрями – это друг Нелли. Она в него влюблена, но смотри не заговори с ней об этом. Ну, а люди, которые стоят у забора, кричат и грозят адвокатом – это соседи, ты должен их знать.

– Хемпели, бич посёлка «Насекомые», – сказал Лоренц. – Лучше у Хемпелей под диваном, чем с Хемпелями на диване, как говорил мой отец. Всё ещё живы, с их лишним весом и высоким давлением!

– Да, жизнь несправедлива, – заметила я.

– Эта гадкая старуха всё время хотела свести меня с её дочкой Гитти, этим монстром с усами, – предался воспоминаниям Лоренц. – Что, собственно, с ней стало?

– Ах, она ужасно похудела и сделала карьеру модели. Взяла себе пышный псевдоним. Пэрис Как-её-там.

Лоренц растерянно посмотрел на меня.

– Это была шутка, – сказала я.

*

Выходные проходили быстрее, чем я думала. Макс работал молотком и пилой в саду, и поскольку Хемпели не выпускали его из виду, я о нём не беспокоилась. Если он порежет палец или свалится с дерева, Хемпели устроят шум. Кроме того, я надеялась, что некоторые из многочисленных фотографий, которые они сейчас снимали, они оставят нам на память. Почта доставила новое письмо от Зюффкенса, Брюдерле и Бекера, в котором герр Бекер информировал меня, что я до сих пор не последовала требованию его клиентов по поводу деревьев, что парковка на тротуаре по-прежнему запрещена и что на мою собаку, если она ещё раз будет делать свои дела в саду Хемпелей, не важно, по-маленькому или по-большому, будет подана жалоба в службу надзора за порядком.