Мамин интеллект: Как рождение детей делает нас умнее - [89]

Эти революционно настроенные женщины без раздумий присоединились к движению за отмену рабства – так они обрели союзников для многолетней борьбы за право голоса. Во время медового месяца в 1840 году Стэнтон с мужем решили посетить Всемирную конвенцию противников рабства, проходившую в Лондоне. На месте обнаружилось, что Британское и иностранное общество против рабства (British & Foreign Anti-Slavery Society), выступавшее спонсором мероприятия, запретило приходить женщинами. Дамы, желающие послушать докладчиков-мужчин, могли присутствовать лишь в отдельном зале, отгороженном от основного пространства конференции. «Мне показалось весьма характерным, – вспоминала позже Стэнтон, – что аболиционисты, так остро воспринимавшие вред рабства, абсолютно слепы, когда в аналогичном положении оказываются их собственные матери, жены и сестры».

Стэнтон и Энтони быстро стали друзьями, и в течение многих лет «тетя Сьюзен» часто помогала Стэнтон с детьми, Стэнтон же черпала в материнстве вдохновение для политических свершений. Так, она писала о совместно проведенном дне, когда им обеим пришлось максимально задействовать навыки многозадачности: «Мы по очереди стояли в дозоре на домашних сторожевых башнях, планировали развлечения, улаживали споры, защищали слабых от притеснения сильных и пытались обеспечить равные права всем членам семьи… и всем гражданам нации».

Настоящие истоки Дня матери

Широкая публика в целом незнакома с тем фактом, что современный праздник во всей его слащавой приторности, эта золотая жила для американских производителей цветов и открыток, которую мы называем Днем матери, возник в те ранние годы, когда женщины впервые потребовали права голоса, и имел откровенно политическую окраску. Материнство воспевают с древнейших времен. Греки устраивали празднества в честь Реи, матери богов. Римляне поклонялись богине-матери Кибеле. Англичане в XVII веке чествовали Мадонну – и воздавали должное собственным матерям – в Материнское воскресенье, четвертое от начала Великого поста. Однако американский праздник изначально не предполагал, собственно, оды материнству, идея заключалась в том, чтобы вдохновить женщин на совместное движение к переменам. Во время гражданской войны учительница и мать семейства из Западной Вирджинии Анна-Мария Ривс-Джарвис организовала проведение Дней материнского (sic) труда для улучшения местных санитарных условий, а в послевоенные годы – для примирения семей, чьи сыновья сражались на разных сторонах. Параллельно работе Джарвис, суфражистка Джулия Уорд Хау, мать шестерых детей, автор книги «Боевой гимн Республики», начиная с 1878 года также выступала за объявление национального Дня матери: она предполагала, что праздник будет строиться вокруг идеи мира во всем мире. После смерти Джарвис в 1905 году ее дочь, которую тоже звали Анна, дала торжественное обещание продолжить традицию и приложила все усилия для объявления Дня матери государственным праздником.

В 1914 году президент Вудро Вильсон подписал официальное постановление и объявил второе воскресенье мая национальным праздником. При этом акцент сместился с потенциальных возможностей матери на ее роль в семье. Вскоре открывшиеся возможности оценила коммерческая индустрия – торжество рынка приводило дочь Джарвис в ярость. Будучи уже в преклонном возрасте, она подала судебный иск в попытках остановить отмечание Дня матери в его нынешнем виде. По некоторым данным, ее даже забирали в полицейский участок за попытку сорвать собрание, где женщинам продавали белые гвоздики. Она доказывала, что это «день, посвященный чувствам, а не выгоде».

Однако, несмотря на дешевые букеты и бессмысленные побрякушки, которые теперь нам вручают каждую весну, матери продолжали проявлять политическую активность, если повод был достаточно весомым. Они снова и снова обращались к общественным клише, связанным с материнством, чтобы добиться своих целей. К примеру, образ бесконфликтной матери не единожды использовался в антивоенных кампаниях. Во время войны во Вьетнаме женщины из Южной Калифорнии объединились в группу «Еще одна мать за мир» (Another Mother for Peace), прославившуюся своей доброжелательной настойчивостью. Вскоре группа трансформировалась в мощное национальное движение. «Наш миссия исходит из того, что мы, матери, приводим в этот мир чудесных людей, а значит, наша обязанность – улучшать его, ведь они будут здесь жить», – объясняла мне одна из основательниц движения Герта Кац. В 2003 году Кац, которой тогда было уже за семьдесят, помогала группе возобновить деятельность, чтобы противостоять военным действиям США в Ираке.

Как и madres[21] в Аргентине, матери в Америке часто объединяются, лишь когда беда касается их лично. Порой даже возникает ощущение, что открывшиеся для заботы о новом человеке резервы – кладезь интеллектуальных способностей и энергии – столь велики, что их необходимо куда-то перенаправить, если вдруг ребенок погибнет или с ним случится беда. В 1979 году Кэндис Лайтнер потеряла тринадцатилетнюю дочь, виновником гибели стал пьяный водитель, которого уже неоднократно задерживали за это же правонарушение. Пятимесячная дочь Синди Лэмб попала в сходную аварию и стала одной из самых юных американок с диагнозом квадриплегия. Так возникло движение «Матери против вождения в нетрезвом виде» (MADD). Вскоре филиалы организации открылись по всей Америке, со временем появились и зарубежные отделения – в Канаде, Австралии, Швеции и Японии. Аналогичным образом беспокойство по поводу хронических детских проблем со здоровьем побудило Лоис Гиббс, домохозяйку, проживавшую в северной части штата Нью-Йорк, в местечке Лав-Канал, найти истоки проблемы. Она выяснила, что буквально под ее домом захоронили 21 000 тонн химикатов. Гиббс смогла объединиться с соседями и впоследствии получила известность как крестная мать законопроекта «О суперфонде» – она повлияла на создание федерального закона, регулировавшего зачистку других мест сброса токсичных отходов.