Мамин интеллект: Как рождение детей делает нас умнее - [88]

Многие идеи Маклина, включая эту, весьма противоречивы. Однако современная история знает множество примеров того, как женщины использовали энергию, источником которой было обычное бытовое чувство ответственности, для столь масштабных свершений, как изменение общества.

Тактика воинствующего материнства

Действуя в одиночку или в составе таких авторитетных групп, как «Матери площади Мая» или «Матери против вождения в нетрезвом виде», женщины часто задействуют тот самый статус, который, по мнению большей части общества, заставляет их интересоваться исключительно домом. К примеру, Хиллари Клинтон в статье о здравоохранении, опубликованной в New York Times Magazine в 2004 году, призналась, что писала свой текст за кухонным столом. После вторжения США в Афганистан писательница Барбара Кингсолвер жаловалась: «Такое ощущение, что стоишь на детской площадке, а мальчишки вокруг визжат „Это он начал!“ и кидаются камнями… А я все оглядываюсь, будто вот-вот подойдет чья-нибудь мама и скажет: „Мальчики! Мальчики!“»

Часто женщины предпринимали еще более решительные шаги, как это сделала Кэтрин Грей: брали детей на руки, в буквальном смысле слова, или использовали их фотографии – как пронзительный символ чистоты намерений. Активисты Американского общества трезвости – одного из самых влиятельных движений – опубликовали плакаты, где матери стоят в окружении детей. Они хотели показать стране, как уязвимы семьи, где отцы страдают от запоев. Даже суфражистки печатали фотографии детей, словно говоря, что материнский долг наделяет их и правом политического голоса. На одной из открыток того времени изображены шагающие дети с лозунгом: «Голосуйте за наших матерей».

Возможно, важнейшим проявлением трансформации, через которую проходит любая мать, является осознание своей роли защитницы, сопровождающееся обострившимся восприятием опасностей этого мира. Как вы уже прочитали выше и как говорила с трибуны Грей, в этой роли усиливается эмпатия, мы видим ситуацию с позиции потенциальной жертвы. Бремя ответственности, которое столь многие из нас ощущают, часто лишает женщину покоя, заставляет решиться на совместные действия.

Лидер феминисток Джейн Аддамс апеллировала к этому потенциалу в обращении к женщинам в 1915 году, где она призывала тех добиваться права голоса. Избирательный бюллетень она называет «инструментом сохранения дома» и утверждает, что, если женщины хотят достойно выполнять свои традиционные обязанности, они должны «расширить зону личной ответственности» и взять под контроль деятельность уполномоченных по гражданским делам. «Если мусор не собирают и не утилизируют по правилам, мать, живущая в многоквартирном доме, столкнется с детскими болезнями и даже смертью – в одиночку она не в силах защитить семью от этих бед, хотя ее нежность и преданность не знают границ», – говорит Аддамс и добавляет:

Она не может быть уверена ни в качестве мяса, купленного к обеду, ни в свежести фруктов. Что, если мясо не проверили городские службы? А подгнившие фрукты, которые так часто выставляют на прилавок в спальных районах, нужно уничтожать в интересах национального здоровья. Коротко говоря, даже если женщина хочет лишь вести хозяйство и растить детей, как в старые добрые времена, ей неизбежно придется до некоторой степени развить общественное сознание и заниматься вопросами, не лежащими непосредственно в пределах ее жилища. Личной ответственности и преданности семье уже недостаточно.

Вдохновленные этим обращением, миллионы матерей США – за несколько лет до получения избирательных прав – организовывали первые кампании, вступали в волонтерские группы, становились инициаторами важных социальных реформ. С 1830 по 1920 год под лозунгом «социального домоводства» эти объединения, включая Национальный конгресс матерей (предшественника Ассоциации родителей и учителей), проводили публичные лекции, писали открытые письма и подавали петиции, посвященные самым разным злободневным темам – безопасности продуктов и лекарственных средств, пенсиям для вдов с детьми и неимущих матерей (так было положено начало современным программам социальной поддержки), обязательному школьному обучению, реформе детского труда, государственным детским садам и бесплатным общественным библиотекам. «Многие воспринимали себя как матерей нации, не просто как мамочек отдельных детей, – говорит Теда Скочпол, историк в Гарварде. – Они считали, что у женщин сильнее развито и в некотором смысле больше ориентировано на общество нравственное чувство».

Та эпоха стала золотой порой для матерей, вовлеченных в политику, вопреки (или, возможно, благодаря) странному противоречию в культуре: женщин возводили на пьедестал, при этом у них и отдаленно не было равных с мужчинами прав. («Женщина – никто. Жена – это все – так сформулировала общественную позицию газета Philadelphia Public Ledger and Daily Transcript, комментируя эпохальную Конвенцию по правам женщин в Сенека-Фоллз в 1848 году. – Красивая девушка стóит десятка тысяч мужчин. Мать равна Богу во всемогуществе».) Движение трезвенников, возникшее в середине XIX века, вовлекло многих женщин, в частности знаменитый дуэт бездетной Сьюзен Энтони и невероятно влиятельной Элизабет Кэди Стэнтон, любящей матери семерых малышей, которых она нежно называла «маленькими убогими недоразвитыми вандалами»».