Мамай. История «антигероя» в истории - [3]

Тем не менее было бы ошибкой представлять Мамая безвольной жертвой обстоятельств, которая нуждалась бы исключительно в сочувствии. Пожалуй, никто из современных ему политических деятелей не удерживался на вершине власти в Золотой Орде столь долгий срок, не обретал столько раз контроль над столицей Золотой Орды и не играл столь заметной роли в отношениях с иностранными монархами и вассальными правителями. Многие золотоордынские политические деятели, временщики и даже ханы эпохи «замятии великой» неизвестны русским летописцам даже по имени, в то время как Мамай за период 1361-1380 гг. упоминается в летописях практически каждый год. Раз за разом он предпринимал попытки восстановить власть своих ставленников, ханов-Джучидов, в Белой Орде, и даже многочисленные неудачи, следовавшие одна за другой, не могли заставить его отказаться от борьбы. Решительность, упорство, готовность идти на все ради достижения своей цели — именно эти качества привели Мамая на вершины власти и позволили ему оставить след в истории.

Нуждается ли Мамай в апологии? На наш взгляд, нет. Прежде всего, это был, повторимся, герой своего времени, человек своей эпохи. Как и все его современники, пребывавшие у вершин власти, он стремился реализовать прежде всего собственные интересы, легко клялся и предавал, использовал любые средства — шантаж, заговор, подкуп, убийство, — чтобы добиться желаемого. Так что идеалом правителя или политика, примером для подражания Мамай, конечно, не является. Как не является, впрочем, и олицетворением вселенского зла, каковое пытались из него сделать на протяжении нескольких веков средневековые русские авторы и историки более позднего времени.

Каким же был реальный Мамай? Попытку ответить на этот вопрос мы предпринимаем в первой части нашей книги путем реконструкции его политической биографии. Поскольку практически вся его деятельность приходится на период «великой замятии», личность и деяния Мамая невозможно рассматривать вне контекста этой эпохи. Более того, его политическая биография — это значительный пласт в истории золотоордынской смуты 1360-1370-х гг. Поэтому является целесообразным представить его биографию на широком фоне истории Золотой Орды в данный период.

«Великая замятия» — период золотоордынской истории, достаточно скудно освещенный в источниках, которые, к тому же, еще нередко и противоречат друг другу. Наша реконструкция событий этой эпохи и политической биографии Мамая в частности ни в коей мере не претендует на статус истины в последней инстанции и представляет собой лишь авторскую версию, основанную на анализе максимального круга доступных источников и специальных исследований. Наша задача — представить читателю описание той эпохи, в какую пришлось жить и действовать Мамаю во всей ее сложности и противоречивости, эпохи, столь богатой амбициозными и талантливыми авантюристами, готовыми на все ради власти. И тот факт, что Мамай не затерялся среди них, а занял весьма заметное время, оставив след в истории не только Золотой Орды, но и всей Восточной Европы, на наш взгляд, — достаточно основание для создания его жизнеописания.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. КИЯТЫ — ПРЕДКИ МАМАЯ

О монгольском роде кият

Согласно степным преданиям, род кият восходил к легендарному Огуз-хану — прародителю всех тюркских и монгольских племен. Его потомок и девятый преемник Ильхан в незапамятные времена потерпел поражение от своего врага Сююнюч-хана и погиб вместе с большинством своих детей. Удалось спастись только его младшему сыну Кияну и его родственнику Нукузу,[3] которые нашли убежище в местности Эргунэ-Кун. Со временем их многочисленное потомство положило начало целому ряду тюрко-монгольских племен. Потомки Кияна стали называться киятами, поскольку «были отважны, храбры и крайне мужественны», а само слово «киян» переводится как «большой поток, текущий с гор в низину, бурный быстрый и сильный».[4]

Персидский историк начала XIV в. Рашид ад-Дин сообщает, что Киян жил «примерно за две тысячи лет до настоящего времени»,[5] т. е. за несколько веков до нашей эры. Абу-л-Гази, хивинский хан-историк XVII в., пишет, что Киян и Нукуз жили за четыреста лет до Борте-Чино, мифического предка монгольских ханов.[6] Согласно традиционной монгольской историографии, Борте-Чино жил в VII—VIII вв.,[7] следовательно, жизнь Кияна датируется III—IV вв. Современные исследователи не без оснований относят формирование легенды о Кияне и Нукузе к еще домонгольской эпохе — времени существования центрально-азиатского союза племен сяньби.[8]

После того как потомки Кияна и Нукуза умножились, их могущество укрепилось, и они покинули Эргунэ-Кун, расселившись по всей Великой Степи. При этом кияты — прямые потомки Кияна традиционно считались главной ветвью среди этих племен и родов. К киятам также принадлежал и полулегендарный прямой предок Чингис-хана — Добун-мэргэн (Добу-Баян), потомок Борте-Чино. Однако впоследствии эта группа племен стала больше известной как «дарлекин», а не «кият».[9]

Лишь в 1130-1140-е гг. имя киятов вновь оказалось востребованным в связи с возвышением Хабула — первого хана «Хамаг Монгол Улус» («Государства всех монголов). Впоследствии историки монгольских ханов выводили происхождение киятов от Алан-Гоа (супруги вышеупомянутого Добун-мэргэна) через ее пятого, младшего сына Бодончара.