Мамалыжный десант - [150]

– Эх, шланг ты копательный, – Иванов накинул на плечо ремень автомата. – Пошли, Тима, глянем где там лестница.

Прошли мимо стальных баков и машин – Иванов считал, что это насосная станция. Вокруг и правда было сыровато, на бетонном полу стояли глубокие лужи. К лестнице и лифтам вышли легко – сверху окликнули, капитан Жор и остальные успели спуститься цивилизованным путем.

Двери в хранилища пришлось подрывать. Пытались поаккуратнее, двумя шашками по петлям, получилось со второго раза. Пылищи взрывы подняли – ужас! Пришлось пережидать, но результат того стоил. Капитан Жор сказал «в яблочко!».

Тимофей бегал по всему заводу: сначала разыскивал тележку – гады-салашисты ее на втором этаже оставили – потом искал пустые мешки. Подключить лифты не представлялось возможным без нормального электропитания. На лестницах удалось нащупать запасное освещение – слабенькое и тусклое, но хоть как-то. Офицеры в туннеле отбирали нужные документы, тележка-зараза тут ездила плохо, приходилось тащить неудобные мешки в насосную, а уже там грузить на подсобное транспортное средство и везти к лестнице. «До хренищи этих бумаг» – справедливо заметил сапер Николай.

Иванов поставил гранату-растяжку на «крысиную» решетку в тоннеле, работали в относительном спокойствии, но все равно было тяжеловато. А ведь дальше предстояло и остальной архив исследовать.

Подорвали вторую дверь – тут прошло попроще, но содержимое разочаровало. Только ящики с какими-то ценными сплавами и порошками. Капитан Жор сказал «большой ценности, но не по профилю группы». Со следующими дверьми пошло еще хуже: сплошь барахло.

– Что-то в мещанство уклоняемся, – молвил Земляков, оценивая стеллажи и мешки, забитые вазами, блюдами, шубами и чемоданами. – Это что за манера использовать заводские помещения для укрытия посторонних буржуазных ценностей? Кстати, тут уже кто-то рылся.

– Заначка заводского руководства, слегка проверенная последними уходящими, – прокомментировал Иванов. – А эти чемоданы можно было вместо мешков использовать. Не оттуда мы начали.

Оказалось, что и заканчивали не в том порядке. Вскрыли еще три двери: опять с барахлом, с харчем – здесь взрывы порядком побили бутылки, было трудно продохнуть от вони спиртного. Потом обнаружился склад, набитый картинами в шикарных рамах. Вот нужная вторая часть архива обнаружилась лишь за последней дверью. Здесь папки с накладными, требованиями и чертежами свалили прямо на пол, в лужу. Офицеры опергруппы в один голос ругались.

– Бардак прямо как у нас, – горестно сказал Земляков. – Ладно, нужно передохнуть, силов уже нет. Перекурим, потом начнем разбираться. Тима, что там из годного на ужин?

Хлеба, понятно, не имелось. Фашисты же, у них всегда так. Можно было сходить к машинам, там паек на три дня, буханки вчерашней выпечки, но желания лишний раз взбираться по лестницам у опергруппы не имелось. Так обошлись.

Сидели на мягком: запорошенные пылью шубы жалеть было незачем.

– Варвары мы, с раскосыми и запыленными очами, – вздохнул Земляков, беря с фарфорового блюда ломоть щедро нарезанного окорока. – Эх, нет с нами Павло Захаровича – его стиль сервировки.

Заговорили о задаче – вытаскивать канцелярскую добычу будет сложно. Но нужно превозмочь.

– Вот это в первую очередь, – капитан Жор указал жирным пальцем на последние подмокшие груды найденных бумаг. – Здесь определенно полные чертежи понтонов с полной спецификацией, техзадание, переписка на немецком.

– Да, это сразу берем. Вы, Егор Дмитриевич, не обижайтесь, но немецкий язык первоочередной. Все же они заказчики, – сказал Земляков.

– Даже не думаю расстраиваться, – заверил венгерский переводчик, подцепляя ножом из банки мелкие пахучие кусочки. – Вы, Женя, лучше переведите, что я такое ем.

– Это не немецкое, а французское, – объяснил столичный полиглот. – По-моему, улитки в винном соусе. Или устрицы. В общем, моллюски.

Егор Дмитриевич поспешно отставил банку:

– Господи ты боже мой! Дайте же запить!

Запивали легчайшим вином – пахло летом и то ли лимоном, то ли апельсином. Капитан Жор признал, что этого сорта не знает, но главное, что не крепкое. К вину сапер Николай принес огромную плитку шоколада – размером не меньше полуметра, упакованную в плотный пергамент.

– Вот она, мечта любой девушки! – провозгласил Земляков. – А еще говорят, что размер не имеет значения.

– Не пошлите, Женя. Вы не в Москве, а в приличном обществе, – капитан Жор принялся вытирать руки обо что-то нежно-бархатное, женское, свисающее из распахнутого чемодана. – Давайте упаковываться и браться за дело. Судя по часам, уже почти полночь. Водители нас заждались, и вообще этот андеграунд утомляет. Лично я сказал бы…

В тоннеле громыхнуло, мигнули фонарики, на головы посыпалась пыль. Сработала растяжка на «крысиной» решетке.

– Немцы! – Иванов скатился с шубы-подушки уже с автоматом в руках…

* * *

Одиннадцатого января советским войскам удалось пробиться к кладбищу Керепеси с востока, занять железнодорожную станцию Йожефарош. На площади Орчи контратака венгров при поддержке штурмовых орудий увенчалась частичным успехом.

Полеты люфтваффе были неудачны – лишь одному самолету удалось сбросить груз осажденным.