Мама, я доктора люблю - [39]

— Как скажешь. К тому же ты одинаково изумительно завариваешь чай, жаришь мясо и делаешь торты, — Анжела даже улыбнулась, что необычайно обрадовало Кирилла.

— Хорошо. Тогда рисовая каша с изюмом и корицей. Надеюсь, тебе понравится. И немного красного вина. В качестве лекарства совершенно необходимо хотя бы полстакана, — добавил молодой человек, увидев, как Анжела болезненно поморщилась. — Кстати, — обернулся он уже от двери, — ты, наверное, хочешь пойти умыться или в туалет? Володя сейчас уйдет в мою комнату, и ты сможешь даже поужинать на кухне. Крикни, если тебе еще тяжело идти самой.

Дверь закрылась, и девушка, откинув одеяло, стала натягивать джинсы. К ее огромному облегчению она спокойно встала и без каких-либо особых усилий прошлась по комнате. Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, она проскользнула в ванную. Зажурчала и полилась на руки теплая вода, запахло апельсином мыло, и захолодила рот мятная зубная паста.

«Как хорошо! — Анжела с наслаждением окунула лицо в полные воды ладони. — Такое ощущение, словно я не умывалась неделю!»

Из ванной она вышла взбодрившаяся, улыбаясь. Понимая, что ни в коем случае нельзя сейчас позволять себе расслабиться, она принялась разбирать свою сумочку.

На ее счастье, она могла позволить себе не заезжать на Володину квартиру. Все, что там осталось, кроме какой-то одежды, было куплено в Петербурге, а не взято из дома. А несколько привезенных из дому платьев она все равно уже не смогла бы носить — с ними теперь связаны слишком горькие воспоминания.

— Кушать подано, — заглянул в комнату Кирилл. — Я вижу, ты совсем молодцом. Принести кашу сюда или придешь на кухню?

— Приду. — Анжеле за последние сутки уже очень надоела эта комната.

На столе красовался аккуратный глиняный горшочек, от которого поднимался горячий пар и вкусный сладкий запах. Анжела взяла легкую деревянную ложку с длинной ручкой. Но прежде чем приняться за кашу, ей пришлось выпить полстакана вина.

Девушке очень не хотелось возвращаться в комнату и сидеть там одной. Кирилл понимал это и, почти не умолкая, как раньше, рассказывал ей всякие забавные истории. А Анжела слушала его, глотая душистый чай и уютно устроившись на высоком стуле. Несколько раз она слышала, как из комнаты выходил Володя, и каждый раз ей становилось страшно, что он сейчас войдет в кухню, но Кирилл взглядом успокаивал ее и для верности даже как будто случайно вставал прямо у двери. Анжела за все это была благодарна ему и изо всех сил старалась забыть о том, как дурно он с ней поступил. Девушка готова была сидеть в этой замечательной кухне и слушать ее хозяина до самого поезда, но часа в два ночи Кирилл все-таки отправил ее спать, сказав, что это ей совершенно необходимо, если завтра она хочет спокойно уехать и нормально перенести дорогу.

— Я не засну, — упорствовала Анжела.

— Это тебе сейчас так кажется, а как только ляжешь — сразу заснешь. Природа свое возьмет.

— Допустим. Но мне будут сниться кошмары — я же себя знаю.

— Я сейчас накапаю тебе пустырника или, если хочешь, снотворного, при котором вообще никаких снов не бывает.

— Снотворного, — быстро кивнула Анжела, с ужасом думавшая о том, как будет лежать без сна в комнате.

Глава тридцать вторая

Утро шестого января было хмурым и тихим. Небо было затянуто серыми рыхлыми тучами, из которых лениво падали редкие крупные хлопья снега. Петард еще не было слышно, кое-где тускло светились вывески и реклама. Анжела выглянула в окно и грустно усмехнулась: город провожал ее так же угрюмо и равнодушно, как и встречал. Анжела задернула занавеску и прошла в самое теплое место, какое только могло быть в этом лабиринте домов и серых улиц — в ту самую кирпично-красную кухню, в которой по капризу судьбы ей выпало выпить первую и последнюю в этот приезд в Питер чашку чаю.

Кирилл был необычно притихший, и даже завтрак приготовил самый обыкновенный, без изысков и экзотики, хотя все равно вкусный. Они быстро поели и допили чай. Анжела еще раз заглянула в комнату и, торопливо одевшись, вышла на улицу. Дул не очень сильный, холодный и влажный ветер. По почти пустым улицам с шуршанием летели обрывки ярких бумажек. «Как в день моего приезда, — невольно подумала Анжела. — Только тогда тепло было, а теперь холодно, как и у меня в сердце».

Кирилл молча шел рядом, неся пакет с приготовленными на дорогу вкусностями.

В метро почти никого не было, и Анжела с тоской и наслаждением вдыхала так понравившийся ей запах и слушала гулкие звуки. На «Ладожской» девушку окружила, как казалось, ничуть не изменившаяся за полгода толпа и плавно повлекла за собой к платформам.

— Остановимся здесь. Отсчет вагонов начинается с хвоста, — Кирилл, потянув ее за руку, вытащил из безостановочно текущей ленты людей и отвел к дальнему краю платформы. — Еще десять минут до поезда. Может быть, купим мороженого?

— Зачем? — удивилась Анжела.

— Не знаю, — пожал плечами молодой человек. — Просто такая традиция. С самого детства. На вокзале перед отъездом всегда очень хочется купить мороженого — может быть, чтобы запомнить его вкус перед разлукой. Ведь в каждом городе мороженое особенное. Да посмотри вокруг, видишь, многие его едят.