Мама, не горюй! (криминальная комедия, сценарий) - [13]
ЛЕНА
(не краснея продолжает напирать):
Ну так, конечно, от жизни такой... Что это меняет-то? Ты то, наверное, хочешь, чтобы я на панель пошла, а ты меня покупал там... Или кота моего стриг... Или — как ботва к земле гнулась и с утра до ночи пахала?
РИНАТ
Кота стриг... задумывается Я хочу.., чтобы ты дешевых радостей себе не искала — как я их искал... И когда говорят, что счастья не бывает — не верила...
ЛЕНА
Конечно, легко так — насосался, а теперь в отказ — вроде не так все... В такой тачке — поучать...
КАТЯ
слабым голосом
А Вы... что-то про него знаете... про счастье... и как найти его...
Ринат тяжело ворочается. Пристально смотрит на Катю.
РИНАТ
Да, кажется узнал... Долго шел к этому, а сегодня — прорвало... Не найти его... И не купить... И построить нельзя... Все пытаются... кто как — а получают вчерашнее, гнилое... мрачнеет, потом просветляется — Ладно, считайте — вы меня победили... достает толстую пачку денег Берите, сколько надо вам... Только смотрите — они шальные, дикие... у меня... и вас такие же останутся... От диких бабок — сам дичаешь...
Лена берет какие-то деньги и открывает дверцу.
ЛЕНА
Спасибо...
КАТЯ тоже пробирается выходить, в двери застревает
Вы добрый такой... Почему? Ринат не отвечает — задумался — Может и мы можем помочь чем-то?
ЛЕНА
тянет ее
Все, пошли...
РИНАТ
Беги, давай...
УЛИЦА. ТЕЛЕФОННЫЙ АВТОМАТ.
РИНАТ
(по телефону из автомата):
Это я, все нормально... ... ты правда волновалась... (от нежности у него сводит горло)... да, смешной как ребенок... то и случилось — это не рассказать... действительно как ребенок, и противников наконец нашел себе достойных... нет, не урла... это другое... мне никогда так страшно не было, как сейчас... я не уткнулся, я закуриваю... потому что тебя теперь не увижу... что... ты правда выйдешь... конечно, я слышу, что не встать... я подожду... я тебя жду в машине, за углом дома... через полчаса, не торопись, пусть в парадняке рассосется все... спасибо тебе..
КВАРТИРА МАТЕРИ ЖЕНЫ МОРЯЧКА.
На звонок открывает немолодая женщина. Она в халате, и с компрессом на голове. Глаза у нее заплаканы.
МАРИНА
Здравствуйте, мы Вас поздравляем, извините, что без звонка — хотели сюрприз сделать своим приходом... А Леночка дома?
МАТЬ
Хватит мне уже сюрпризов... Вчера такой сюрприз учудили — еле-еле в себя прихожу... Нет вашей Леночки, и хахеля ее нет... мужем стыдно и называть то...
МАРИНА
Господи, а что случилось? Неприятности какие-то? Мы не знаем — только сегодня из Москвы, днем — сами понимаете — работа, только сейчас вот и вырвались... Может, помощь какая-то нужна? Вы, наверное, ее мама?
МАТЬ
Да нет, какая уж помощь, тут уж теперь Бог ей в помощь, стерве... ой, простите... А вы вообще ей кто будете?
АРТУР
Да мы с работы... со старой еще, с предыдущей, в универмаге. Я ее зав. отделом бывший, Марина Владимировна, вот — главный бухгалтер наш. Собственно, не виделись уже давно, а тут — такое дело — узнали, что замуж она выходит, решили поздравить...
МАРИНА
Она и на свадьбу нас приглашала, но вот — не срослось, с командировкой совпало... Решили сегодня зайти...
МАТЬ
А вы его то знаете? Что он за человек то такой, сумасшедший какой-то...
АРТУР
Нет, а что за человек? Они вроде не очень давно были знакомы... Лена вообще очень разумная в этом отношении была девушка, хотя последнее время, когда от нас уходила уже — сильно переменилась...
МАТЬ
Да гадина он, а не человек! Совсем безо всяких тормозов, без всяких принципов... Ненормальный какой-то — вроде как и моряк, а похож больше всего на бандита какого-то. Дружки у него — просто банда бандой, как по телевизору показывают... Так и немудрено, что свадьбу закатили — все не как у людей, все какие-то нервные, говорят что-то непонятное, хохочут невпопад, у всех клички какие-то воровские... Ну и кончилось тем, что ни за что ни про что человека отметелили, случайного совершенно... По виду — очень приличного... А потом разбежались все...
МАРИНА
Может, и впрямь — бандиты? Может пропадает девчонка?
МАТЬ
Да они хуже бандитов... Бандиты то, все говорят, они так в жизни то — довольно прилично себя ведут, людей простых уважают, когда не на работе... А если и трясут кого — так жуликов всех этих новых... А эти — эти какие-то грубые, неприятные... Словно школьники, пацаны... А вроде взрослые уже люди. Я одного из них пробовала спросить о чем-то — вроде как они моряки все-таки... да, кстати,— с Севера они, из Норильска, так вот, я спрашиваю, что, да как, а он мне, знаете что ответил? Я, говорит, мать — в ходки давно не хожу... Больше, говорит, на бережку промышляю — в море, говорит муторно, глубоко слишком... Меня, говорит, и на берегу — так качает... А потом такое еще прибавил, что я и спрашивать больше ни о чем не стала... Да... не о таком, конечно, я для своей дочери думала...
АРТУР
Так, подождите, там что, неприятность какая-то вышла на свадьбе?
МАТЬ
Неприятность... Там не неприятность, там хулиганство вышло отвратительное... Человека на скорой увезли того. У меня сердце так схватило, от стыда, думала — умру... Человек то в годах, спокойный такой, солидный...
МАРИНА
Да, неприятно, конечно... Она вроде девушка то — очень спокойная, порядочная... Может, с пути сбилась, запуталась просто... Так, а где они живут то, у него? Или, как найти то ее?
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».